Тело Николь ныло от усталости и требовало
где-нибудь упасть, и не двигаться как можно дольше. После всего,
что выпало на ее долю за последние часы, удивляться было нечему.
Внутри хранилища на больших мягких подушечках лежали особо дорогие
украшения, их Николь без особой жалости сбросила на пол и, собрав
подушки, организовала для себя что-то наподобие кровати.
Покрутившись на импровизированном спальном месте, Николь закрыла
глаза, и попыталась уснуть. Что может произойти, когда прибудет
вооруженная команда для ее спасения, она не знала, но в любом
случае к этому времени лучше быть отдохнувшей.
Разбудил Николь, вибрировавший на полу телефон,
который она перед сном положила у изголовья. На дисплее
высвечивалось сообщение о том, что номер звонящего не
определен.
— Да? — ответила Николь, сняв трубку.
— Николь Маерс? — спросил мужской голос в
телефонной трубке.
— Да это я.
— Николь с вами говорит командир группы посланной
для вашей эвакуации. Меня зовут лейтенант Риз, ваше местоположение
мы уже определили, минут через двадцать солнце скроется за
горизонтом и мы вас вытащим.
— Лейтенант, когда последние лучи спрячутся за
горизонт, звук вашего корабля разбудит людей, стоящих на улице,
превратив их в монстров с которыми вы еще не
сталкивались.
— Не волнуйтесь, мы достаточно подготовлены для
любых ситуаций и с проснувшимися людьми, как-нибудь справимся, но
спасибо за заботу.
— Я не о вас забочусь, лейтенант. Я забочусь о
своих деньгах, которые я смогу получить только после того, как
выберусь с планеты.
— Не беспокойтесь, я тоже получаю деньги только
после того, как выполняю порученные мне задания, а сейчас моим
заданием являетесь вы, и я не собираюсь терять ни вас, ни свой
гонорар.
— Выходит, мы правильно понимаем, друг друга, —
заметила Николь.
— Несомненно, ждите на месте, я с вами
свяжусь.
У Николь осталось немного времени, чтобы привести
себя в чувство. Если твое тело покрыто синяками, то после
непродолжительного сна оно становится одной, большой, болевой
точкой и, чтобы не выглядеть как инвалид, забывший костыли, ей
предстояло немного разогнать кровь в суставах. Первые движения
давались с большим трудом, отдавая в мозг сильной болью, но
постепенно кровь разгонялась по венам и болевые ощущения стали не
такими острыми.
К тому моменту, когда на улице раздались первые
выстрелы крупнокалиберных пулеметов, Николь уже могла передвигаться
вполне сносно, и со стороны нельзя было определить, что у нее все
тело болит от ремней безопасности, которые удерживали ее во время
аварийного катапультирования со звездолета.