— Смотрите они же живые!
Люди недавно лежащие без признаков жизни стали
подниматься и выходить на улицу. Там они поворачивались лицами к
солнцу и просто стояли, ничего не делая.
— Успокойтесь, Руфус, — строго произнесла Маерс. —
Конечно они живые, и не надо пачкать пальцами монитор.
— Но ведь они только что были мертвы, вы же видели?
— не мог успокоиться начальник службы безопасности.
— Кто вам сказал, что они были мертвы?
— Но вы же сами сказали, что модификатор… как его
там… двадцать шесть кажется, замещает кровеносную
систему.
— И что?
Под убийственным взглядом Николь Маерс, Руфус
почувствовал себя полным идиотом. А, увидев, как на него смотрят
остальные члены ее лаборатории, понял, что они с ним
согласны.
— Извините, просто я никогда не участвовал в
подобных экспериментах, вот и немного разволновался.
— Охотно верю, но постарайтесь впредь сдерживать
свои эмоции, — попросила Маерс.
На мониторе появилась группа, отправленная за
образцом. Они ловко скрутили первого попавшегося и, сковав его
наручниками, потащили к воротам, ведущим в подземную лабораторию.
Бывший человек не особо сопротивлялся. Когда его поместили в куб,
он подошел к ярко светящей лампе и, подняв к ней лицо,
замер.
В течение всего дня команда Маерс обследовала
подопытного. С наступлением ночи он потерял интерес к лампе и
попытался выйти наружу. Зараженные, стоявшие до этого на улице,
вернулись обратно в помещение и принялись заниматься тем, чем они
занимались в момент, когда модификатор двадцать шесть вырвался на
свободу.
Маерс все фиксировала в электронном блокноте. В
отличие от своих коллег на поверхности, подопытный был пристегнут к
койке, и уйти никуда не мог. Судя по поведению тех, кто находился
снаружи, объект собирался заняться своими непосредственными
обязанностями.
Лаборанты попробовали еще раз привести его в
чувство, и им это удалось, прикованный проснулся. Быстро
видоизменившись, он попытался добраться до лаборантов, но ему не
позволяли это сделать металлические зажимы. Тогда он предпринял
попытку избавиться от них, но и это ни к чему не привело. Стальные
оковы крепко удерживали тело подопытного. Ночью его продолжали
изучать. Ему время от времени наносились телесные повреждения, и
каждый раз записывалась его реакция и скорость восстановления
тканей.