Когда Подруга Пирата спускалась со
сцены, возле столика Пестрецова нарисовался тот самый охранник.
- Вы действительно хотите послать
одной из стриптизерш цветы, сэр? – поинтересовался он.
- Ага, - простодушно кивнул Родим. –
Это запрещено правилами заведения?
- В общем-то нет, - задумчиво
произнес охранник. – Просто сколько я тут ни работаю, никто еще
такого не делал… А кому именно вы хотите преподнести цветы?
- Железной Леди, - ответил Пестрецов,
всячески демонстрируя свое смущение. – Я даже готов заплатить вам,
если вы согласитесь поспособствовать…
- Отличный выбор! – Услышав имя
понравившейся гостю дамы, охранник вдруг расцвел, осклабившись во
всю пасть, словно в предвкушении какого-то радостного события. –
Это действительно замечательная девушка! Не надо мне никаких денег,
я буду очень рад помочь, а стоимость букета вам включат в счет.
Люди должны помогать друг другу, не правда ли? Более того, я
постараюсь устроить так, чтобы вы смогли лично вручить букет
артистке. Только вам придется подождать до конца представления,
потому что доступ в гримуборные до окончания программы
категорически запрещен.
– Ничего страшного, я подожду.
Когда основная программа эротического
шоу подошла к концу и немногочисленных оставшихся посетителей
принялись развлекать нон-стоп неумело скакавшие вокруг шестов
стриптизерши низкого класса, к столику в углу вновь приблизился
охранник, держа в руках небольшой букет генетически
модифицированных фиалок, лепестки которых мягко сияли в полумраке
серебристым светом, а на мохнатых листьях словно застыли светящиеся
капельки росы. С церемонным видом, едва скрывая ехидную усмешку,
охранник вручил посетителю букет и пригласил следовать за
собой.
В дальнем конце зале уже зажгли
приглушенный свет, поэтому по пути к гримуборной Родим заметил, что
его инициатива отчего-то крайне заинтересовала весь персонал
заведения. Так что он двигался под перекрестным обстрелом десятков
глаз охранников, официанток, стриптизерш и барменов, наблюдавших за
ним с жадным интересом и обменивавшихся кривыми улыбками.
Родим понимающе ухмыльнулся про себя
и, приблизившись к двери, на которой по трафарету было написано:
«Железная Леди», изобразил на лице крайнее волнение пополам с
любовным томлением (ну, как смог – впрочем, в данной ситуации
особого артистизма не требовалось). Остановившись у двери, он
картинно потеребил букетик и, повинуясь приглашающему жесту
охранника, робко постучал.