— Уж точно не больше, чем твои доблестные Ордены защиты
человечества.
— Не путай жертвы ради общего блага и тех невинных, кто погиб
из-за человеческой алчности, глупое дитя, — покачала головой
старуха, блеснув бордово-голубыми огоньками глаз, — поболтали и
хватит. Теперь, будь добр, отдай Амулет.
От силы усиленного божественного голоса сам
астрал пошел рябью, выпустив в мою сторону три едко-зеленых
энергетических волны. Однако и здесь они безвредно обогнули меня,
заставив девицу-старуху недовольно поморщиться.
— Эффект неожиданности, сила, соблазнение, теперь просьба?
Слабоват арсенал, — сквозь стремительно сковывающую боль едко
улыбнулся я, — обойдешься без Амулета. У тебя и свой должен быть,
ты же Оракул.
— Астрал — это мой мир, дитя. Нахождение здесь с каждой секундой
делает меня сильнее, а тебя, наоборот, убивает. Ты загнал себя в
тупик, из которого сам не знаешь, как выбраться. Ради чего ты
упрямишься? Ради кого ты так цепляешься за то, что тебе не
принадлежит? Это конец, дитя. Мы оба это знаем.
— Как много слов и как мало деяний, — вызывающе проговорил я и
показательно сплюнул накопившуюся во рту кровь, — если так нужен
мой Амулет, то подойди и забери.
Слабость постепенно окутывала тело, и я перестал притворяться
что это не так. Молчаливая до этого старуха вдруг решила победить
меня силой слова и убеждения. И это на своей территории. В месте,
где ее преимущество в силе должно быть подавляющим.
Острое чувство дежавю поразило меня словно молния и я вновь
улыбнулся. Старуха не может меня здесь убить. Ровно так же, как и
Евгения Жукова в мое прошлое появление в тонком мире.
Как бы мне сейчас хотелось иметь больше времени, чтобы выяснить
причину этого факта и разыграть свое преимущество более вдумчиво.
Время. Проклятое время играет против меня.
«Разорви» — вдруг раздался отдаленно знакомый голос в
голове.
Не сразу идентифицировав источник звука, я сначала поднял взгляд
на старуху, а потом на руку, что без моего ведома мертвой хваткой
сжимала бордово-синий канат-пуповину.
— Не усугубляй свою ситуацию, грешное дитя, — с нескрываемым
первобытным гневом прошелестела первый Оракул.
Не надо быть Гением, чтобы понять, что старушка разозлилась.
Легкий загар молодого тела девицы пошел лазурными пятнами. Гладкая
кожа медленно тускнела и сморщивалась. Вены начали наливаться
слепящим лазурным светом. Широко раскрытые глаза впали внутрь
черепа.