Проблема куда глубже, чем банальное обморожение.
— Звучит... прекрасно... — слабеющим мечтательным голосом
отозвался Игорь, не в силах открыть глаза, — я рад что пережил
это... пусть и в другом мире... рад... что та версия меня была
рядом с тобой... ты не представляешь... как я счастлив... дочка.
Мне не о чем жалеть... и ты не должна... все идет ровно так... как
и предначертано Высшими.
С каждым словом злость Евгении Жуковой продолжала нарастать.
Чувство несправедливости и безысходности накрыло девушку целиком,
впервые за долгие годы, заставив почувствовать себя слабой и
бессильной.
Из-за подавляющей печати первого порядка источник отца поврежден
и практически не способен восстанавливаться. Нарушенная печать
слуги медленно отравляла его ослабленное и истощенное тело,
совершенно не способное сопротивляться болезням. Евгения заметила
это в первую встречу, но посчитала что у нее еще много времени
решить эту проблему и не придала этому большого значения.
И сейчас ненавидела себя за это.
Но куда больше она ненавидела Марка, который занял все ее мысли.
Именно из-за него она забыла о собственном отце! Единственном
человеке что всегда был рядом... что спас ее... что был для нее
самым дорогим из живущих на свете людей.
Евгения Жукова просто не могла этого так оставить. Она давно не
забитая маленькая девочка. Именно благодаря ей совет Оракулов смог
сокрушить Бориса Жукова, и пусть вспомнят они об этом только через
двенадцать лет, это ничего не меняет.
Власть ей нужна сейчас.
— Дай мне час, папа, я найду эту дряхлую кошелку и заставлю ее
впустить тебя! Мне плевать на эти сраные традиции и то, что ты
обязан пройти испытание! Ты уже проходил его! Я видела своими
глазами! Пять лет ты не щадил себя в отчаянных попытках заслужить
право войти внутрь Лазурного города, и ты смог... Я это помню.
Помню тот день, будто он был вчера. Я покажу первому Оракулу мои
воспоминания еще раз... и тогда...
— Тогда что? — внезапно раздался скрипучий голос позади.
Вздрогнув от неожиданности, Евгения Жукова обернулась и увидела,
как из барьера к ним медленно вышла фигура в темной мантии. В
тусклом лунном освещении невозможно было увидеть ее лица. Лишь по
бордово-голубому огоньку глаз, подавляющему давлению силы и
очертаниям силуэта, Евгения поняла кто стоит перед ней.