знают, как силён Астай, и всё же бросают ему
вызов. Сунь Ливей ведь — не выживший из ума самоубийца. У него
наверняка есть план, выкованный звено за звеном в безмятежной
тишине «уютной» темницы. А, если так... история знает немало
примеров сокрушительного поражения несокрушимых армий. Но пока я
молчала о своих опасениях, днём гарцуя на одном из моих чудо-коней,
а ночью бросаясь в жаркие объятия Тургэна. Тунгалаг снабдила меня
не только отваром на какое-то время, но и травами вместе с
подробным описанием, как их смешать, чтобы приготовить отвар самой.
В походе я не собиралась от него отказываться, а, когда снова
вернёмся в Астай... можно будет подумать.
Когда стало известно об армии
Шихонга, движущейся навстречу, наша «несокрушимая армия»
раскинулась необъятным, как город, лагерем в ожидании переговоров
между регентом малолетнего императора Сунь Ливеем и каганом
Тендзином, исход которых был известен всем заранее. А ночью
накануне забили грозные халхские барабаны — именно этот грохот мы
слышали с Тургэном, уединившись в нашей юрте.
— Я вдруг представил... —
приподнявшись на локте, Тургэн мечтательно улыбнулся, — если бы наш
сын был зачат в такую ночь — в походе, когда за стенами юрты
грохочут военные барабаны... он бы наверняка стал великим
воином.
— Сын? — я приподнялась со шкур,
вглядываясь в его лицо. — Хочешь сказать, ты готов стать отцом?
Тургэн вздохнул и ласково пробежал
пальцами по моим волосам.
— Не знаю... с одной стороны — да.
Быть связанным с тобою ещё и так, больше не опасаться, что в битве
может случиться несчастье... Но не видеть тебя рядом, скачущей на
Поло... какое-то время, пока...
— Вот именно! Что там было с желанием
«смотреть в мои глаза, отправляясь на битву и возвращаясь с неё»?
Или как ты говорил?
Притянув к себе, Тургэн легко
прильнул губами к моим губам.
— Желание никуда не делось. Но ты
ведь понимаешь, что рано или поздно это всё же произойдёт?
— А если нет? Возьмёшь другую жену,
которая обеспечит наследником?
Муженёк расхохотался, но, поймав мой
немигающий взгляд, оборвал смех.
— Ты это серьёзно, Юй Лу?
— Вполне, — я снова откинулась на
шкуры. — Я умею приспосабливаться. Уже переняла и ещё перейму
многое из вашей культуры. Но в моей многожёнство не принято. И это
— единственное, что никогда не приму я. Если собираешься заводить
гарем, скажи об этом сейчас.