Кстати, в клятве чётко
прозвучало, что травить, душить, резать и замагичивать до смерти
нельзя именно старых ведьм. Интересно, почему такая дискриминация?
Подчеркнули, что дело касается только участниц отбора, или
догадываются, что кто-то мог сделать финт с обменом, как
Олеся?
Я зарылась головой в
подушку. Надо выспаться, завтра я буду расспрашивать Мурчика и
Доклику, катать яблочко и изучать обстановку. Жаль, нельзя
поговорить с самой Олесей, уж она могла бы объяснить, что к
чему.
В сон я провалилась
незаметно. Перед глазами снова каталось яблочко, а затем появилось
крупным планом лицо Яги.
– Ведьмам не верь, – без
предисловий заявила она. – Ни с кем в дружбу не вступай – обманут.
Уж извини, но если на отбор пойду я, то точно его пройду. А мне
старый пень в короне в мужья не нужен. Да, я на тебя кой-какие
защитные чары наложила – от порчи там, от дурного глаза, от злых
людей…Так ты иди смело, развлекись там, как следует! И если совет
нужен или вопрос какой есть, подумай перед сном, ко мне обратись, я
тебе так же отвечу.
В сон ворвались скрип
двери, довольное уханье филина и шипение
домового:
– Тихо ты, хозяйку
разбудишь.
Сон отступал, а вместе с
ним – и Яга. Я закрыла глаза и мысленно позвала:
– Эй, подожди! Долго мне
тут сидеть? Когда ты вернёшься?
Нет ответа. Олеся
исчезла вместе с остатками дрёмы. Я села на печи, пригнувшись,
чтобы не удариться о потолок. Старый пень в короне, говоришь? Мне
надо срочно посмотреть на «жениха»!