Мне не требовались объяснения. Я и
так поняла, где оказалась – в городе мертвых. Все это – гробницы.
Этакие склепы, только вырубленные в толще горной породы. Почти как
пирамиды фараонов.
Залюбовавшись работой мастеров по
камню, я на краткий миг забыла, зачем мы сюда приехали. Но вот
повозка резко остановилась. Меня тряхнуло, и я вернулась в
реальность.
Красивая гробница или нет, какая
разница? Тому, кто будет похоронен в ней заживо, все равно.
Я будто окаменела. Превратилась в
одно из изваяний, что украшало фасады. Вокруг суетились люди –
стражи перенесли тело Фейсала, пожалуй, в самую шикарную гробницу.
Затем туда же отправились дары. Все это происходило под монотонный
бубнеж десятка священнослужителей.
Я в это время стояла возле повозки.
Ждала своей очереди. Скалы надежно укрывали от ветра, но было все
равно холодно. Я в своем парадном погребальном платье жутко
мерзла.
Кто-то накинул мне на плечи плащ. У
меня даже не было сил посмотреть, кто такой добрый. Возможно, это
был Агэлар. Но мне было уже все равно.
Лорды и леди тоже покинули кареты и
молча наблюдали за происходящим. А я все стояла, будучи не в силах
пошевельнуться.
Но вот стражи шагнули ко мне, и я
втянула голову в плечи. Настал мой черед? Я не готова!
Я видела немало исторических
художественных и документальных фильмов, где приговоренные к казни
люди шли на плаху с гордо поднятой головой. Они с презрением
взирали на тех, кто обрек их на смерть. Их последние слова были
пропитаны величием. Хотела бы я вести себя так же…
Но это только в кино люди не боятся
смерти. Я вот боялась. Так сильно, что дыхание перехватывало. Даже
обещание Агэлара спасти меня не помогало. Я хотела ему верить, но
страх перед мраком гробницы, где я останусь один на один с
мертвецом, был в разы сильнее доводов разума. Логика, способность
здраво мыслить – все потонуло в пропитавшем меня насквозь
ужасе.
Стражи вели меня под руки к
вырубленному в скале проходу. Там не было ничего, кроме мрака.
Черный провал, как распахнутая пасть ненасытного чудовища.
Казалось, оттуда из темноты на меня смотрит та самая вездесущая
старуха с косой.
Я сопротивлялась. Кричала, рвалась,
пытаясь освободить руки, за которые меня держали. Наверное, со
стороны моя истерика выглядела отвратительно. Но так не каждый день
меня хоронят заживо. Имею право скандалить!