И снова он обращался не ко мне, а к
светящейся субстанции внутри меня. Только она его и волновала, а я
так – придаток, от которого надо поскорее избавиться.
Но вот Фейсал снизошел и до меня:
— Будь послушной, Катрина, — произнес
он, — и все закончится быстро. Ты ничего не почувствуешь,
обещаю.
— Как милосердно с твоей стороны, —
проворчала я.
Но Фейсал не заметил подвоха в моем
голосе. Он в самом деле считал, что имеет право так поступать со
мной.
— Помоги мне, — подозвал он
прислужника.
Тот подставил руку, облокотившись на
которую Фейсал встал с кресла. Далось ему это нелегко. Колени
подрагивали, его шатало, и стоял он исключительно благодаря
прислужнику, на которого опирался. Отпусти тот его, и Фейсал
упадет. В кровати прислужник тоже будет помогать?
Глядя на это, я воодушевилась. Чтобы
вернуть душу, Дракон должен лишить меня девственности. Есть
надежда, что в его возрасте у него ничего не получится. Чисто
физически. Может, еще не все потеряно?
Но я рано радовалась. Фейсал
предусмотрел все, даже свою старческую немощность.
Кое-как приняв устойчивое положение,
он отпустил руку прислужника и приказал ему:
— Подай бодрящий напиток.
Прислужник вытащил из кармана пузырек
с ядовито-салатовой жидкостью, открыл его и поднес к губам Фейсала.
Тот выпил содержимое пузырька в один глоток, и тут же его щеки
окрасились румянцем, а колени перестали дрожать. Плечи и те
расправились. Фейсал даже стал как будто выше.
Я разочарованно вздохнула. Похоже,
муженек только что принял местный аналог виагры, а значит, ночь
любви все-таки состоится. Вот черт!
По приказу Фейсала прислужник
развязал на нем халат и принялся стягивать его с плеч старика. Но
был неосторожен и дернул слишком сильно из-за чего Фейсал чуть не
упал.
— Криворукий идиот! — отвесил он
прислужнику смачную пощечину.
Тот лишь согнулся в три погибели.
Даром что высокий и сильный, а хозяину противостоять не может.
Фейсал снова замахнулся, но я
вмешалась:
— Не надо! — выкрикнула, так как не
могла на это смотреть.
Оба уставились на меня. Фейсал зло, а
прислужник с недоумением. Никто никогда не заступался за него.
Может, и мне не стоило, но что поделать, если я не могу спокойно
смотреть на издевательства.
Мое вмешательство сделало свое дело –
отвлекло Фейсала от прислужника. Зато он переключился на меня.