Игнорируя напряженный взгляд глубоких синих глаз, развернулась и вышла с балкона, направляясь к кабинету Фарнелли.
– Ну ты даешь, подруга! – вздохнула следующая за мной по пятам Далира, качая головой. – В любом случае — это твоё дело. Если что, я всегда готова помочь. Никогда не дрессировала зверей, но готова попробовать, если понадобится.
– Не понадобится, Лира. Я справлюсь, не волнуйся. – На мгновение оборачиваясь, послала обеспокоенной девушке ободряющую улыбку.
Это было то качество, которое я любила в ней больше всего — она контролировала эмоции и реакции много хуже меня, но никогда не давила и не доказывала. В конце-концов, мы умные взрослые люди. Она знает, что просто так я ничего не делаю.
Хотя, сейчас в своём здравомыслии засомневалась даже я сама.
Волк… Не просто оборотень, а боец! Они и так абсолютно неуправляемые, а воины ещё и дикари… Чем я вообще думала? Он может быть хоть трижды разумным и спокойным — горячую кровь в нём это всё равно не остудит. Рабская метка не позволит мне навредить, но проблем она не убавит. Мужчина может сопротивляться и капризничать. Мне только этого не хватало…
А чем его занять?..
Вздыхая, снова натянула маску абсолютной невозмутимости и, уверенно стуча невысокими толстыми каблуками, вошла в кабинет владельца арены.
Над широким тёмным столом возвышались Фарнелли и хозяин бойца. Оба мужчины мгновенно вскинули головы, едва мы с Далирой вошли внутрь. Закрывая за собой дверь, приблизилась к столу и покосилась на листок под ладонью первого.
– Полагаю, это контракт? Не торопитесь его подписывать, я хочу прочитать, – окидывая всех присутствующих тяжелым пытливым взглядом, не дожидаясь ответа, выхватила бумагу.
Знаю я этих предпринимателей — СЦР не одно подобное дело закрыл. Последнее ещё на прошлой неделе. Куплю раба так, что через месяц окажусь и без денег, и без покупки. Особо невнимательные бывают и без дома оказываются. Рабовладельцы коварные маги — особенно, менталисты. Отдашь всё почти добровольно.
Вчитываясь в каждую строку, покосилась поверх контракта на волка.
Оборотень стоял на коленях в углу кабинета, выставив перед собой скованные цепями руки. Мышцы на его почти обнаженном загорелом теле бугрились от напряжения. Небольшие тёмно-коричневые шорты с кожаными пластинами не скрывали ни единого мускула. Синие глаза взирали на меня исподлобья с опаской и подозрением.