— Стаб, кластер? — зацепился за
незнакомые термины.
— Как бы объяснить? В общем, Улей
называется не просто так, а потому что тут весь мир огромное,
дерьмовое лоскутное одеяло. Или как те же пчелы делают соты, много
дерьмовых сот. Вот и здесь так, все состоит из фиг его знает
сколько лоскутов, фрагментов, кластеров. Могут быть, как совсем
мелкие, мне доводилось два на два метра видеть, так и целые
области. Вот те, которые обновляются, называются стандартными,
обычными, а те, которые не обновляются, стабами.
— А обратно отсюда можно домой? И что
за двойник?
— Никак нельзя! Забудь! Более того,
есть версия, что мы это не мы, это и про двойников ответ, — достал
собственные сигареты из подсумка Цемент, закурил.
— Это как? — совсем меня запутал.
«Мы — это не мы, а только лишь все
мы», — усмехаясь в духе современной политической риторики сразу про
себя преобразовал высказывание.
— А вот так! Слышал теорию, что
вселенных бесконечное множество?
— Про это еще Коперник в свое время
теоретическую базу подводил, основываясь на древнегреческих
учениях. Потом дело продолжил Джордано
Бруно[7].
— Какой Коперник? — разозлился
Цемент, — Тьфу, ты, неважно короче. Хрен бы со всей этой хренью!
Коперник-фуерник! Главное это другое…
Я кивнул, действительно главным было
другое. И тут же вдавил сигнал клаксона. Какой-то забулдыга
вынырнул из темноты, едва не угодив под колеса. Заорал, отскочил и
бросился бежать. За плечами у него виднелся или туго набитый мешок
или рюкзак. Не разглядел. Ограбил кого-то под шумок или местный
ларек обнес? Спасли пешехода только отличные покрышки и мои навыки
вождения. Так бы размазал по асфальту.
— Ну, вот, — проводив мужика
взглядом, продолжил повествование Цемент, — Совсем запутал меня,
короче. Тут весь мир представляет чертову прорву кластеров. Миров
тоже дофига и больше, поэтому наблюдается небольшие расхождения при
перезагрузке. Ну, там в одном месте была война, в другой не было.
Но все равно, кластеры перезагружаются постоянно, в минуту их может
сто тысяч по Улью перезагрузится, может миллион — никто не знает, а
в наших родных реальностях о массовых исчезновениях городов, людей,
сел никто ничего не слышал. Соответственно, и предположение, что
нас всех копирует, кто под туман попал. Туман это кисляк по-нашему.
Ну и для всех развилка такая. Попал в него — все теперь ты в Улье,
и будешь носиться тут, как та же пчелка. То есть, совсем
по-простому, здесь лишь копии нас реальных. Вот и получается, что
мы — это не мы. Поэтому возвращаться тебе некуда, так как там у
себя никуда ты и не исчезал. В своей реальности ты спокойно живешь,
ну или неспокойно, — криво усмехнулся он.