Поэтому и ждал, когда мне отзвонится
свой человек. Хрен с ним, что Светка, как любящая мать, от
возмездия уйдет. Тоже бы ее вместе с шефом туда же. Но я человек
жесткий, порой жестокий, а вот мирных детей убивать, тем более
несмышленых, — это за гранью добра и зла. Почему только мирных?
Потому что я проживал очень долгое время в разных странах Африке и
видел пятилетних и семилетних пацанят с личным кладбищем за
плечами. Ржавый Калашников[4] их выше,
держать тяжело, но они уже убивали, убивают и, если их не убьют,
так и будут продолжать убивать. Цена жизни им неизвестна.
Мелодия родного гаджета последней
модели, вещи насколько бесполезной, настолько в таком обвесе
статусной, вырвала из размышлений. Сегодня именно брендовая
электроника зачастую выполняет те же функции, как в девяностые и в
нулевые золотые цепи в два пальца толщиной и болты-кастеты. Стив
Джобс[5] — гений, который умудрился в
очередной раз папуасам привить любовь не к презренному металлу, а к
бусам, пусть и технологичным, за новые модели которых они дрались в
первые дни продаж. Но общество вырабатывает свои критерии, а я не
мизантроп, чтобы идти против правил. Со своим самоваром в Тулу не
ездят.
Поднес к уху и услышал четыре
заветные слова.
— Выехали. БДСМ на месте.
Боссу нравилось его погоняло —
Басмач, подозреваю, на заре карьеры сам его выбрал. Однако за
патологическую любовь к коже, среди окружения прилипло другое. Ну
что же, начнем.
До встречи, Юра, гнилая ты
душонка!
Несколько секунд — набор нужного
номера, и с нажатием кнопки отправить, закружилась голова. Повело
так, будто от литра водки натощак, даже головой о руль приложился.
С разноцветной рябью перед глазами пришло понимание чего-то
неправильного. Потряс башкой, немного стало лучше. Неправильным
было то, что уличные фонари, рекламные вывески, вся эта
иллюминация, как и окна девяти и шестнадцатиэтажных домов погасли.
Как в классике — город погрузился во тьму. Нашарил мобильник,
довольно улыбнулся, когда увидел надпись — «Ваше сообщение
отправлено», теперь шел активный поиск сети. Опустив стекло, я,
размахнувшись, швырнул ненужный уже телефон в темноту. И сразу
завоняло какой-то донельзя мерзкой дрянью. Врубил фары и выругался.
Лучи света едва ли на пять-десять метров пробивали густую завесу
тумана или какого-то дыма.