Так вот, дают нашему товарищу кучу
местных благ, заглядывают в рот и садят по правую руку от себя,
внематочно слушают советы… Трижды «ха». Даже, если придешь и
бесплатно расскажешь все, никто не сможет предсказать твою
дальнейшую судьбу. Вполне возможно, поблагодарят, скажут:
«молодец!», потреплют покровительственно по щеке и отпустят. Вот
только никаких гарантий в том, что эксклюзивная информация не уйдет
на сторону у власть имущих не будет. Ситуации могут быть самые
разные, вплоть до такой, когда обладающий тайной, подвергнется
пыткам. Будет ли он молчать? Нет, не будет.
Никто не будет, если палач грамотный.
И как тогда достичь секретности? Особенно, когда речь идет о никому
неизвестном одиноком свежаке? Закон Улья защитит? Как там: «Своя
рубашка ближе к телу. Возьму грех на душу!», — так вроде покойный
ныне Цемент заявлял? А он рейдер с понятиями… Вот и тут будет так
же. Хорошо, если сразу просто убьют, а ведь могут начать
подозревать во всех грехах. Тогда разделочный стол, и как следует
перед смертью помучишься. Нет, это не для меня.
Я всегда знал, знаю и буду знать
строго по Марксу — «нет такого преступления, на которое не пойдет
капитал ради трехсот процентов прибыли». Тчк. То есть, если
предполагаемый доход будет значительно превышать расходы по изъятию
ценностей, их отберут. И никто не защитит. Нет тут государства,
цифрового правительства, сети Интернет и информационного
сообщества. Есть дикий, безжалостный край, где человек человеку —
волк.
Прожженный одиночка или вовсе
мизантроп может себя чувствовать в безопасности только в пределах
действия закона, который не является и не являлся мерилом
справедливости, а выступал лишь как регулятор отношений в социуме,
то есть, находясь в ареале действия государственной власти, человек
может в какой-то мере надеяться на защиту своих интересов. И,
наоборот. Но даже Там, Тайны вели зачастую в могилу.
Поэтому рот на замок и точка.
Но расспросы будут: кто, где, как,
почему, зачем?
Итак, крестный — Цемент. Отнял
оружие, запер в клетке, хотел убить, но я такого финала не
допустил. Все. И то, данную версию выдавать только там, где реально
могут докопаться до сути. Ни слова лжи. Все правда! Упор на то, что
я только опередил убийцу, тоже соответствует действительности.
Для всех остальных, крестный —
Цемент. Погиб. Я выжил. Как погиб? Почему погиб? Потому что с пулей
в голове не живут. Кто? «Я знаю!» — тон вопросительный,
снисходительный и утвердительный одновременно. Тоже ни капли лжи. И
одновременно сойдет за мягкий посыл на три буквы.