Схватил автомат, вжал приклад в
плечо, прильнул к прицелу, и чуть не заорал, настолько быстро
приблизилась морда, измазанная кровью, что казалось вот-вот он
вцепится мне в глотку, а тварь почти уперлась башкой в ствол
автомата.
Тутшух… Тутшух… Тутшух.
Я стрелял и стрелял. Менял магазины,
отступал вниз по лестнице, целился и палил, палил, палил. Вроде бы
не сложно, навел точку коллиматорного прицела, вдавил спусковой
крючок… Но меня било от адреналина. Это ведь не тир и не стенд. Что
врать, страшно, охрененно страшно! А еще я сам себе отрезал
веревкой путь к отступлению! Зажмут и хана!
Когда уже готов был просто
развернуться и бежать, со всех ног, чтобы быстро перерезать веревку
и выскочить из подъезда, поток тварей стал редеть. Через него
попытался пробиться какой-то быстрой живчик, но я его свалил двумя
пулями.
Остатки уже добил без всяких
волнений, отступил нервяк, вместе с диким страхом, что мертвяки
никогда не закончатся. Нет, все-таки они тупые и медленные по
началу.
Холодный пот катил градом. Вроде бы
закончились! Выщелкнул полупустой магазин, убрал в подсумок, на его
место вставил новый. Осмотрелся. И прыгнул вперед, оборачиваясь.
Вот сто процентов на лице твари было выражение эдакой вселенской
скорби и досады, мол, эххх. Два выстрела, готова! Это уже снизу
стали подниматься?! Я же до первого этажа спустился.
Дверь в подъезд закрыта? На площадке
тоже.
Откуда? Откуда этот урод взялся? А
все ясно, спуск в подвал. Осветил. Нет, подвальная монументальная
железная закрыта. Там в темноте стоял. Вот ведь мерзость-то какая!
Услышал звуки пошел на них. Будь чуть быстрее — сожрали бы такой
толпой. Я даже представлять не хочу, как этот урод во время боя с
мертвецами, заходил со спины, наваливался. Пока пытался бы его
сбросить, если не упал бы подоспели другие. Все. Финита ля
комеди.
Ствол автомата был горячий, пороховая
вонь забивала нос и легкие. Заставляла слезиться глаза. Это сколько
же я настрелял-то?
Спустившись быстро до подъездной
двери, проверил веревку. Нормально все!
Теперь поднимаемся вверх. Аккуратно,
не спешим, делаем все как в аптеке, точно и до полного
выздоровления пациентов.
Попутно пересчитывал трупы и собирал
магазины. Пустыши лежали порой в два ряда, приходилось
изворачиваться, чтобы наступить не на них, а на ступени. Сорок
шесть штук! Растянулись по пролетам и лестничным площадкам. Мля,
феерия смерти… Внушительно, конечно, но я думал их тут сотни и
сотни. Пришлось подниматься до девятого этажа. На восьмом успокоил
двух каких-то уж совсем медленных зараженных, клевцом приголубил,
они даже подняться не могли, только с глухим урчанием, будто с
полным ртом воды, пытались ползти.