— Ну? — повторила я. — Вы холодом уморить меня тут хотите?
От моего голоса он словно опомнился. Быстро подошёл, протянул
руку — и я отшатнулась, не хотелось, чтобы он касался меня. Но он
лишь опустил руку в воду, а затем долго смотрел на мокрую ладонь,
тёр пальцы друг о друга.
Его лицо словно окаменело. Кажется, в его исполнении так
выглядел гнев. Только злился он не на меня. Чеканным шагом он
подошёл к чёрной двери и распахнул её.
— Принесите святой воды, — приказал он невидимым помощникам. —
Немедленно.
А этой, что ли, ему не хватало? А, ясно. Я стояла в обычной
воде. Наверное, это и правильно.
Я как-то была в церкви на Пасху, уже очень и очень давно, до
катастрофы. Так священник брызгал на собравшихся с помощью
кисточки. На меня, помню, попало несколько капель воды. В нашем
мире этого, как я понимаю, хватало.
Нынешнее моё знакомство со святой водой происходило иначе. Люди
Дэбрэ окатили меня двумя вёдрами холодной воды. Проявили старание —
один плеснул прямо в лицо, так что и в глаза, и в рот, и в нос
попало. Второй вылил целое ведрище мне на голову. Я чуть не
захлебнулась. Уровень воды поднялся по край бочки — и мне по шею,
лишнее с хлюпаньем полилось на пол.
— Эй, а можно поаккуратней? Или вы хотите меня тут утопить?
Я убрала волосы с лица, взглянула на изваяние-Дэбрэ и двух его
помощников-лупоглазов. Они смотрели на меня, я — на них.
Ай, ладно, всё. Игра в гляделки мне надоела, и я принялась
умываться. Да, в этой холодной воде, но просить о нормальной ванне
для приговорённой к смерти, что сразу понятно — пустая затея. Раз
уж они устроили мне принудительный душ, оставалось довершить дело.
Я окунулась с головой. Откинула голову назад и попыталась промыть
волосы, а чёртовы цепи звенели, цеплялись, мешали. Впервые в жизни
я мылась без шампуня, без мыла, в холодной воде, да ещё и в одежде
— эффект от такого мытья мне представлялся сомнительным. Оставалось
надеяться, что волосы всё-таки будут выглядеть чуть получше, когда
меня поведут на костёр.
Вот об этой «приятной» перспективе не стоило вспоминать, ну да
ладно. Поведут — значит, поведут. Сейчас я об этом думать не
буду.
— Майри, — позвал Дэбрэ.
— Ну что? — Да, я была зла, и да, мой голос отражал всё
испытываемое в полной мере.
— Выпейте это, — он протянул мне стакан. На вид — с чистой
водой, на запах — тоже.