- Но как среди них ты нашёл нужный?
- Никак. Я перелопатил все. Это было долго, но я просто шёл по
оставленным тобой хлебным крошкам.
А они привели меня к пряничному домику, где вместо ведьмы жила
милая девчушка Гретель, которая гораздо страшнее старой
людоедки.
- Только среди них были те, кто никуда не вёл, - сказал
Яманкан.
- Верно, я поступил умнее. Я изучал документы, которые ты
запрашивала последними.
В детективах полицейские, попадая в перевернутую вверх дном
комнату, сразу предполагают, что преступник что-то искал. Но как
понять нашёл ли он нужное? Очень просто: следы обыска везде - не
нашёл, частично - нужную вещь на середине удалось отыскать.
- Но последние документы помогли бы найти тебе место, но не
цель.
Яманкан настойчиво желала, чтобы я всё ей рассказал. Хочет
знать, что нужно подчистить, чтобы этим путём не прошли во второй
раз? Логика советовала промолчать, но чувства её не поддерживали,
ведь я здесь именно из-за них! Я хочу утолить жажду мести, а нет
ничего приятного чем демонстрация проницательности. Выпендреж в
чистом виде, но будем честны: все выпендриваются, а те кто не
выпендриваются, выпендриваются тем, что не выпендриваются. Желание
превзойти других так же естественно, как дыхание. Так какой смысл
отказывать себе?
- Отверстие в телефоне должницы проделано эспером. Их в
студгородке - тысяча двести. Отсеиваем двести сорок, которые не
смогут такое провернуть. Остается тысяча человек. Судя по
отверстию, оно было проделано пальцем, и пальцем женским - очень
тонкое. Вот уже пятьсот человек…
- Берлин мог действовать не один. Так что твоя схема изначально
могла идти по неверному пути, - перебила Яманкан.
- Я вел расследование отталкиваясь от очевидного. Зайди в тупик,
то просто бы пересмотрел один из шагов.
- Хорошо. Но пять сотен девушек - это всё равно слишком
много.
- Мне помогла Крашенинникова.
Я надеялся, что лицо Яманкан перекосил, веко задёргается, а
комната наполнится отборной бранью, какую не услышишь даже в
международном порту Антверпена, но девушка лишь с тяжёлым вздохом
сказала:
- Ох… После тридцати сребреников тебя могло бы потянуть и на
суицид…
- Помогла не прямо. В «Сарабанде» она интересовалась нашим
знакомством. Тогда она обмолвилась, что они всегда с чего-то
начинается. Время, место, ситуация. Мы живем окруженные тысячами
людей, про которых ничего не знаем лишь потому, что они не входят в
наш круг общения. Но ведь как-то этот круг формируется? Как одни
становятся близкими, а другие исчезают из памяти не успев
закрепиться? Нужно что-то общее. Почти все студенты не были знакомы
прежде, поэтому в начале у них только два круга общения: место
учебы и место жительства. Поэтому ты принялась искать первых
клиентов Берлина, чтобы они вывели на него. В этом тебе помог
телефон. Нам их предоставляют бесплатно, но в случае утери или
порчи, мы покупаем их за свои. Но просто купить новый нельзя -
любой должен написать заявление об утере или предоставить старый.
Телефон фотографируют, а затем утилизируют. Ты запросила под
каким-то дурацким предлогом все эти заявления. Среди них ты и нашла
пару испорченных Берлином. Один в августе, что ты показала, второй
в июле, про который промолчала. Но раз она запугала должницу в
июле, значит деньги она получила в июне, верно? В клубе ты
расспрашивала о том, от кого деньги получал и кому отдавал, но
когда искала без нас, спрашивала лишь дату. Тебе нужно было найти
самого первого студента, того, кто знал её лично. Но такое
установить было всё равно трудно, и ты стала сужать поиск, пока все
ниточки не привели к общежитию номер двадцать два. Именно там жила
должница с испорченным телефоном. Та, что ещё не знал о ей опасной
репутации, за что и поплатилась.