Невидимка перестала кричать и лишь мычала. Я убрал ладонь.
- Ааа! Больно!
Что за молодежь пошла? Совсем не хочет страдать за свободу!
- Скоро пройдет, - сказал я и отпустил способность.
- Получилось?! - в голосе Берлин читалось удивление.
- Что?! - я поднял на неё глаза.
- Ну я так-то не верила, что выйдет. Поэтому разогнала
способность на лице до максимума, чтобы осколками не
поцарапало.
- Скажи, что шутишь.
- Ой, да ладно! Главное сработало! - Берлин подбоченилась и
задумчиво посмотрела в даль. Вернее, захотела посмотреть - за окном
мелькали только стены тоннеля. Героическая поза не удалась. - Ты
можешь не верить в себя, но верь в мою веру в саму себя.
Слышать такое от человека, который клятвенно уверял, что снять
браслет - плевое дело, было дико.
- …Как же жжется! - продолжала хныкать невидимка.
- Поостерегусь я теперь тебе верить.
- …Боже, моя рука! Кто же меня замуж то теперь возьмёт?!
Невидимка тихо подвывала и кривилась. От боли у неё даже
выступили слёзы. Аэрозоль уже покрыл всё запястье ровным слоем
оранжевого налета, так что обезболивающее уже начало действовать.
Ей осталось чуть-чуть потерпеть.
- Нам пора возвращаться, - сказал я поднимаясь.
Яманкан посмотрела на дверь вагона, отделяющего нас от
Итиль.
- Только перед этим стоит предупредить фельдъегерей.
- Ну уж нет! На них в любой момент могут напасть. Сейчас там
самое небезопасное место в поезде.
- Я тоже против, - вмешалась Берлин. - Этот самый ИМОС -
исключительно их забота.
- Да-да… Давайте поскорее уберемся отсюда! - заскулила
невидимка.
- Мнится мне, или вы дружно хотите сбежать?
- А ты всерьез хочешь пойти к Итиль? Встань на её место: к тебе
приходят толпа студентов и говорит, что их секретная миссия совсем
не секретная. Они упоминают ИМОС, нападение, ментоскопа, трясут
баллонов с газом… Как бы ты поступила на её месте? Сказала бы
«Умницы вы мои! Я так вами горжусь! Родина вас не забудет!»?
Серьёзно? Она скрутит нас, чтобы понять, кто мы и что замышляем.
Даже если ты козырнешь фамилией, всё затянется. Туннель сейчас
закончится, и ИМОС точно уже ждёт в предгорье.
Подтверждая мои слова, лампочки погасли ровно в тот момент,
когда маглев вырвался из туннеля. Тамбур затопил солнечный свет,
уже начинающий красится алым. Закат из-за скал и холмов не был
виден, но редкие облака уже маячили на небе оранжевыми
кляксами.