У окна
засвечена была лучина. Возле нее на лавке сидел угрюмый парень с
нестрижеными русыми волосами, примерно Максимов ровесник или чуть
постарше. Что-то мастерил с охотничьим луком – кажется, тетиву
перевивал. На Максима он и не посмотрел даже – только один раз
быстро взглянул исподлобья, и снова за тетиву принялся. Сынок,
должно быть, хозяйский. Чего, только, он, среди ночи тут сидит?
Может, с самого утра на охоту собрался? Ну, да и бог с
ним.
– Когда,
говоришь, монаха-то этого укусили? – спросила мельничиха, протяжно
зевнув и перекрестив рот. – И как звать тебя?
– Звать
меня Максимом, – ответил он. – А тебя как величать?
–
Василисой, – ответила мельничиха. – Вишь, по молодости была
прекрасная, а теперь давно уж стала премудрая.
– А монах
этот третий день уже в жару, – продолжил Максим.
– Плохо
дело, – покачала головой мельничиха. – Два дня да без лечения… Ему
у вас в монастыре укус-то не прижигали? Обори-траву в рану не
сыпали?
Максим
пожал плечами.
– Откуда
мне знать? Должно быть, нет.
– Ох, худо
дело, ох, худо… – снова раскудахталась баба. Сын ее в это время
глядел на ночного гостя исподлобья, но ни слова не
говорил.
– Ну, раз
худо, так пошли за своим человеком поскорее, – сказал на это
Максим.
– Кого ж я
пошлю? – удивилась мельничиха. – Не Стешу же, одну, в глухую
ночь-то. А сама и подавно не пойду. Страсть такая.
– Ну, тогда
я сам пойду, – сказал Максим, подтянув пояс. – Ты мне только скажи,
куда ехать-то. У меня конь, я живо домчу.
– Как же я
тебе скажу, голубь? – мельничиха уставилась на Максим а так, словно
он жуткую глупость сморозил. – К тому человеку ходить никому нельзя
кроме тех, кто дорогу знает. Ежели я тебе скажу, где его сыскать,
мне ж потом головы не сносить. Нет уж, чернец, поезжай-ка ты назад,
в свою обитель, а я как солнышко забрезжит, быстро к тебе человека
пошлю – ясным соколом прилетит.
– Мне без
того человека являться не велено, – ответил Максим мрачно. Он уж
понял, что по-хорошему с мельничихой не сладит.
– Ну, тогда
посиди здесь у меня, выпей, вон, кваску, а то – поспи: чай, всю
ночь скакал?
– Да что
это за человек такой, что к нему запросто прийти нельзя? –
воскликнул Максим. – Не леший же, в самом деле?
–
Тьфу-тьфу-тьфу! – заплевала мельничиха во все стороны. – Ты в своем
уме, ночью в лесу такие вещи говорить?!