Абонемент на счастье - страница 50

Шрифт
Интервал


Дернула на себя дверь, чуть не улетев вместе с ней. Сбежала по лестнице и, оказавшись на улице, ускорила шаг, понеслась в сторону остановки. Нельзя копить в себе обиды? Я и не собираюсь копить: обязательно отпущу их на волю, но не сейчас. Дальнейшее помню смутно — даже говорить об этом не хочется: забыть бы как страшный сон. Визг тормозов, большая черная машина перед глазами, толчок — и я лечу на асфальт. Что-то тяжелое наваливается сверху, мешая мне вздохнуть. Тяжелое, теплое и живое.

— Ты с ума сошла?! Жить надоело?! — как только опасность для жизни миновала, Кир поднял и затряс меня словно тряпичную куклу. В его глазах отражались паника, испуг, ужас. Ответа он, скорее всего, и не ждал, а я в этот момент пыталась осмыслить произошедшее. От осознания того, что меня уже могло не быть на этом свете, стало трясти, и это никак не связано с Кириллом. Он, кстати, ощупывал мое тело. Убедившись, что умирать я не собираюсь, крепко прижал к себе — да так, что я почти не могла дышать.

— Ребята, с вами все нормально? — поинтересовался водитель джипа.

Увидев в этот момент глаза Кирилла, я захотела крикнуть мужчине: «Беги!».

— Ты… — дальше матом. — Ты куда смотрел?! Знак «ограничение скорости» не видел?! Там цифра тридцать нарисована, а не девяносто!

Водитель оправдывался, но Кирилл его не слушал и несколько раз приложил того о капот автомобиля. Кому это было нужнее — трудно сказать, скорее всего, обоим, чтобы отойти от шока. Кир выпускал пар, а мужчина и не думал сопротивляться. Со словами «убирайся отсюда!» Кирилл отбросил водителя в сторону и подошел ко мне. Сел на корточки, осмотрел царапины на ногах и руках. Они неприятно щипали, но это пустяки, дома обработаю. Главное, что я живая и практически здоровая, все остальное — мелочи. Белоснежная футболка Кирилла покрылась пятнами, руки, которые он подставил под мое тело при падении, следует обработать.

— Ничего не болит? — он снова принялся ощупывать мое тело.

Ударив его по рукам, сухо произнесла:

— Нет.

От пережитого шока потекли слезы — ведь сейчас меня могло уже не быть на этом свете.

— Тише, тише, не плачь, — он губами убирал следы слез на щеках. Но его спокойствие оказалось недолгим, бушующее в глазах пламя вырвалось наружу: — Я готов сам тебя убить, что ты вытворяешь?! Понимаешь хоть, что могло произойти?