Несколько часов прошло в суматохе. Все время помня о назначенном
мне жаловании, я лично проверила апартаменты, выделенные для
ливойцев. Залезла даже под кровать в поисках пыли, заставила
протереть все шкафы, приказала ужин подавать гостям прямо в
комнаты, потому что они будут с дороги уставшими. Довела едва ли не
до истерики горничных, протирая платком внушительную фарфоровую
ванну — ведь принц непременно захочет искупаться перед сном!
— Леди Лорье, — вкрадчиво сказала мне Мери-Бет, старшая
горничная. — Вы совсем себя не бережете. Работаете без
выходных.
Я кивнула, потому что совершенно была с ней согласна, а потом
принялась нюхать баночки с мылом:
— Лаванду уберите, принесите лимон и мяту. И полотенца,
полотенца положите зеленые, а не розовые.
— Леди Лорье, вам бы отдохнуть… домой съездить…
— Некогда.
— Леди Лорье, если вы и дальше будете мешать мне делать мою
работу, я…
Вот тут до меня дошло: наглая девка меня прогоняет! Прислуга
нынче совершенно потеряла берега, как выражается наша новая
принцесса. Или “попутала берега”? Не помню, надо будет
записать.
— Леди, я работаю горничной с двенадцати лет. Поверьте, все
будет безупречно. Вам не стоит так волноваться.
Я с интересом поглядела на пухленькую брюнетку с живыми черными
глазами. Она меня явно постарше будет, значит — половину жизни
горничной? Допустим, ей можно доверять. А ждать приезда принца мне
и в самом деле нет смысла, ведь дорога — вещь непредсказуемая.
Может, он уже подъезжает к дворцу, а может — будет только за
полночь, а то и вовсе под утро. В самом деле, надо бы домой
сбегать, узнать, как дела у брата и проведать отца.
Вот последнее было страшнее всего. Папенька у меня — игрок, и
это очень неприятно. Правда, он проблему свою знал и даже
магические печати накладывал на разум. Это когда при виде карт у
него страшно болит голова и темнеет в глазах. Но они недолговечные,
на год-два их хватает, а потом действие проходит, к сожалению. С
момента последнего “запечатывания” миновало уже два с половиной
года. Мы уговаривали лорда Лорье поставить печать заранее, и чем
быстрее, тем лучше, но увы, папенька упрямо заявлял, что он
расстался со своей пагубной привычкой навеки и даже по улицам, где
стоят игорные дома и клубы, он не ходит. Но поскольку он говорил
это и в прошлый раз, и в позапрошлый, и я, и маменька, и братец
понимали, что может случиться в любой момент, и жили сейчас словно
на иголках.