– Всё. Поздравляю, госпожа Разгоева. Вы теперь полноправные родители мальчика. – она поджала губы и после паузы добавила: – Документы были готовы давно, но почему-то Ваш муж... Ваш первый муж... не давал отмашки закончить усыновление.
В горле образовался комок. Они ушли, а я так и осталась в гостиной, просматривая папку вкладыш за вкладышем. "Не давал отмашки закончить начатое усыновление". Почему он так со мной обошёлся? Я ведь любила его.
– Ева Александовна? Всё в порядке? – Адам вернулся и с тревогой во взгляде приблизился. Проводить Вас?
– Н-нет, я... я дойду. – на первой ступени развернулась к нему. – Адам, когда я успела стать госпожой Разгоевой?
– Пришлось ускорить регистрацию. Одна из причин - усыновление.
Он подошёл ближе. Настолько, что ноздри защекотал запах его одеколона. Протянув руку, заправил локон за ухо, дотронувшись до него. Лёгкое касание и по спине побежали мурашки. Я задержала дыхание, а он резко отстранившись, добавил:
– Ничего не бойтесь. Это временный фиктивный брак, когда всё утрясётся, Вы с сыном будете свободны. Уверен, Давид не оставит Вас на улице.
– По документам он тоже усыновитель...
– Так было нужно. Но он не имеет виды на Демида.
– Зато имеет на меня... – ответила тихо, думая, что он не расслышит, но Адам услышал. Шаг вперёд и тёмными зрачками он пробуравил меня насквозь.
– Брак фиктивный, Ева, помните об этом. – почему не стал добавлять отчество, как делал это обычно?
– Он сам сказал мне, что ему нужно будет греть постель. – посмотрела на него. Адам сжал губы. Взгляд его стал жёстким, цепким, каким-то злым, но злость эта была направлена не на меня, я чувствовала это. Медленно развернулась и стала подниматься наверх.
На втором этаже столкнулась снова с Кристиной, которая пихнув меня плечом шла навстречу.
По пути в комнату слышала её возгласы внизу. Они явно адресовались Адаму, который оставил в моей душе противоречивые чувства.