– Нет. – усмехнулась. – Мне нужно другое.
Оглянулась на Адама, тот, скептически подняв бровь, следил за нашим разговором.
– Мне нужно усыновление Демида. Настоящее.
– И зачем мне это надо? Зачем мне встревать в госслужбы? Что на кону? Только твои подписи? – он рассмеялся. – Эта проблема решается куда легче, если я, к примеру, стану вдовцом.
Пол исчез из-под ног, хорошо, что я сижу. Чувствую как кровь отливает от лица, испарина на лбу не осталась не замеченной. Если меня уберут, что станет с Демидом? Впервые я испугалась за него до дрожжи в коленях.
– Свободна. Адам проводи её и запри, чтобы не шастала без приглашения.
Качок уже успел привстать, но я не могла уйти. Во–первых, я ещё не выторговала нам с Демидом поездку в центр, во–вторых, ноги словно онемели, мне казалось, если я встану, то рухну на том же месте.
Спиной почувствовала приближение. Будто хищники выходят из засады перед нападением.
– Ева Александровна. – ко мне потянулась здоровенная загорелая рука.
– У нас запись в речевой центр, Демиду нужны эти занятия. – голос предательски дрогнул, я умоляюще посмотрела на Давида. Пренебрежение во взгляде такое схожее с настоящим Ринатом. Когда речь шла о Демиде, он смотрел также. Какая связь между ними?
– Увести. – холодно произнёс глядя в мои глаза. Надежды рухнули в ту же секунду.
– Пожалуйста. – губы не хотели шевелится, казалось я только подумала, не сказала, но он услышал. Но никак не отреагировал.
– Ева Александровна. – на моём предплечье сомкнулась рука. Я поднялась. Что ж, я хотя бы попыталась.
– Телефон мне хотя бы вернут? – думала о том, что надо будет звонить в центр и отменять все занятия. Дома у меня много пособий. Наши с ним тренировки продолжатся. И кто знает, может будет какая-то эффективность. Но лишь бы не откатить все наши успехи назад. Я, конечно, многому научилась за год, но всё же до специалиста мне далеко. Да и физиотерапию в условиях комнаты не провести.
Адам провёл меня до комнаты. Я зашла, услышав как щёлкнул дверной замок за спиной. Демид безмятежно переставлял кубики.
– Ма? – поднял зелёные глазки на меня.
– Я здесь. – легла на ковёр рядом с ним. Прижала к себе сидящего на полу сына. Даже если со мной что-то случится, на него не посмеют поднять руку. Я на это надеялась.
Через три часа в двери повернулся ключ. В комнату вошёл Адам. В руках у него был поднос. Он поставил его на столик и вынул из кармана мой телефон.