Миллионер для Золушки - страница 30

Н-да, у девочки явная психологическая проблема.

— Да, о маме. Хочу знать, какой она была. Мне кажется, что ты до пор не можешь отпустить ситуацию, в итоге у тебя внутри постоянная боль.

Сейчас у нее глаза олененка Бэмби. В них одновременно испуг, тоска и мука.

— О любимых людях надо говорить, вспоминать, даже если их нет рядом с нами.

— Н-надо, — голос Золушки дрогнул, — но ты прав, мне до сих пор больно, что мама погибла. Мне ее очень не хватает. Очень… — Ярко-зеленые сейчас глаза наполнились влагой, стали еще больше и выразительней.

Бедная моя сиротка. Очень хотелось обнять ее, такую растерянную, ранимую и одинокую. Но весла, будь они неладны…

— Это, видимо, потому, что ты потеряла маму в результате трагедии. Расскажи, какой она была?

— Мама, — голос Даши Мельников продолжал дребезжать, — она была необыкновенной женщиной. Светлой, любящей, очень доброй. Представляешь, я не помню ни одного случая, чтобы она на меня кричала.

— Разве можно на такую миленькую девочку кричать. Думаю, ты была очень послушной в детстве.

— Была, но все равно, как и все дети, шалила, капризничала, проявляла эгоизм. На тот момент я ведь являлась единственным и любимым ребенком в семье. Только мама не ругалась, не злилась, даже не раздражалась особо. Удивительно, но нам всегда было интересно вместе. Мама для меня была не только заботливой родительницей, но и лучшей подругой, я ей все свои тайны доверяла. Да что там, она была моей вселенной, и в ней меня любили, холили и лелеяли.

— И как же наказывали маленькую, в целом послушную, но иногда ужасно упрямую Дашу? — улыбаясь, спросил я.

— Для меня самым страшным наказанием было, когда мама со мной не разговаривала.

— А меня обычно наказывали какими-то ужасными лишениями.

— Ужасными? — вопросительно подняла бровки Даша.

— Да, ужасными. Лишали компьютера, телефона, прогулок с друзьями, картинга и, о ужас, самое страшное, кусочка бисквитного пирога нашей экономки.

— Какие жестокосердные родители, — смеялась Золушка.

А у меня от тихого перезвона ее смеха, теплоты в серых глазах снова внутри бешено вращались лопасти влюбленности.

— О да, я очень страдал. — Даже на миг оставил весла и дурашливо схватился за сердце.

Даша Мельникова снова засмеялась. Такая естественная сейчас, открытая и очень-очень симпатичная. Жаль, фотоаппарат с собой не взял, чтобы запечатлеть красавицу на веки вечные.