Только
когда я была уже дома, после ужина раздался звонок мобильного телефона. Бегом
бросилась из маленькой кухни в дюймовочкину спальню, где оставила телефон. Уф,
невольно испытала разочарование: звонил не мой великолепный принц — отец
наконец-то вспомнил, что у него есть родная дочь.
—
Да, папа, я слушаю.
—
Дочка, здравствуй. Как ты там?!
Вполне
себе ничего, временами даже очень хорошо. Да что там говорить, никогда не
чувствовала себя такой счастливой. Просто летаю от любви, с одного облака на
другое, пузырьки шампанского в крови сделали меня совершенно невесомой.
Только
от этого простого вопроса во рту словно горечь появилась, странно, что отец
вообще этим интересуется.
—
Все хорошо, папа.
Впрочем,
скорее всего, вопрос «Как ты там?» — просто дань вежливости, вроде приветствия,
а потом последует просьба занять (читай: «подарить») деньги на опохмелку.
—
Дочь, чего домой уже больше месяца не приезжаешь?
Разве
дома меня кто-то ждет? Мамину могилку только некому убирать. Но я не стала
огорчать родителя таким ответом. Он все-таки мой отец и, возможно, хоть немного
меня любит, просто страсть к горячительным напиткам оказалась сильнее всех
других чувств и привязанностей.
—
Вся в делах-заботах, некогда, пап.
—
Ты у меня умница, дочка. Во всем на мамку свою похожа, она такая же хорошая
была.
Господи,
Даш, ну сколько можно сопли распускать. Но упоминание о маме снова увлажнило
мои глаза.
—
Приезжай, дочка. Ты же помнишь, у меня именины в пятницу.
—
Помню, папа, конечно помню.
Только,
если честно, собиралась ограничиться телефонным поздравлением и денежным
переводом мачехе, потому что перевод папе чреват затяжным запоем. А так мачеха
хотя бы приготовит что-нибудь вкусное для отца.
—
Мы тут хотели немного посидеть по-семейному.
В
том доме давно нет моей семьи, только горькие воспоминания о маме и счастливых
прошлых днях.
—
Соскучился я, дочка. Наталья вон тоже в гости зовет. Какие-никакие, но мы ведь
твои родственники. Ты знаешь, Дашенька, я за ум взялся, закодировался, теперь ни
капли в рот не беру.
Сколько
раз на моей памяти отец брался за ум, только ум этот оказывался очень коротким,
один-два дня, максимум пара месяцев. Сначала я неистово боролась за папку с
зеленым змием. Плакала, просила, кричала, прятала горячительные напитки,
вытаскивала его из различных пьяных компаний. Однажды меня чуть не изнасиловали
его пьяные дружки, не знаю, как удалось вырваться. После этого случая устала
бороться, появился страх, я с удвоенной силой засела за учебники, мечтая
побыстрее вырваться из этого замкнутого круга житейской мерзости. Боялась, что
он и меня засосет свой обыденной пошлостью и безнадегой.