– Летчики вниз просто падают, –
фыркнул Мерзкий. – Если данные передадутся раньше, чем они на
поверхность шлепнутся, то оживают.
– Да ну, хрень это! – отмахнулся
Кузьма. – Сеть до орбиты точно добивать должна…
– Все равно риск неоправданный, –
покачал головой я.
– Ладно, что ты предлагаешь? – Кузьма
вопросительно уставился на меня.
А что я, собственно, могу предложить?
Пока все мои идеи и попытки их реализации привели к тому, что мы
получили кучу самоубийственных и, мягко говоря, невыполнимых
заданий. И на этом все…
А хотя…
Кое-какая мысль у меня все же
появилась, и чем дольше я ее обкатывал в голове, тем больше она мне
нравилась.
А ведь действительно – если выполнить
задуманное, то проблема с объектами отпадет. Ну, или, по крайней
мере, станет не настолько трудновыполнимой.
– Короче так, – начал я, – нас всего
девять, и ни хрена мы сделать не сможем. Но…
Ну вот, уже и на месте.
Точнее на месте мы уже давно – сидим
здесь почти час и наблюдаем.
Лезть напролом, как в прошлый раз,
опасно. Пусть тогда противника мы и взяли, считай, голыми руками,
но ведь он не настолько глуп, чтобы не понять своих ошибок и не
устранить их. Или же я слишком переоцениваю людей и недооцениваю их
глупость?
– Это очень, очень плохая затея! –
проворчал Кийко, находящийся рядом, как и я, лежащий в траве и
наблюдающий за скалой.
Да-да, мы снова пришли под скалу, на
которой сидели наблюдатели из числа местных. Точнее из числа бывших
колонистов «Арматех».
Как и в прошлый раз, мы довольно
легко вычислили наблюдателей – один наверху, трое внизу.
Надо же…все-таки усилили пост?
Можно было бы взять их прямо сейчас,
среди белого дня. Все равно сидят, в ус не дуют: внизу, вон, байки
друг другу травят, развалились, будто на пикнике. Третий и вовсе
куда-то свалил. До ветру пошел, что ли?
Тот, что наверху, лежит в своем
шезлонге, и вроде даже задремал.
Не служба – курорт.
В принципе, я явился сюда не воевать
с ними, и уж тем более не убивать, а как раз таки наоборот. Но
вылезать под их стволы мне совершенно не хотелось.
Уже себе представляю это: поднимаюсь
в полный рост, окликаю этих олухов, и они, тут же похватав стволы,
начнут в меня палить.
Уверен – ни одному из них в башку
мысль не придет, а зачем собственно противник выдал себя, сам
подставился под пули?
Нет, может, я, конечно, и слишком
предвзят, может, мысль эта им все же придет в головы, но явно уже
после того, как они отстреляются.