Илья послушно кивнул головой.
– Начать, пожалуй, лучше издалека, – сказал офицер и выдержал небольшую паузу. – Со времен Великой войны. Историю, я думаю, ты знаешь в общих чертах. Однажды, в один далеко не прекрасный день, стало ясно, что империя неизбежно проиграет. Свободные нации пока только готовили свой священный десант на побережье Алтии, наш континент был еще свободен, но имперские войска уже выбили отовсюду, кроме метрополии. Сепаратные переговоры о мире с участниками антиимперской коалиции сорвались… Откровенно говоря, свободным нациям было за что нас ненавидеть: на их территории мы успели натворить немало… разного. Не буду отвлекаться, слушай дальше. Промышленность империи работала на износ, но кадровая армия и лучшие роботизированные и танковые дивизии навсегда остались в Наирском и Пражском котлах. Города и заводы бомбили. Мобилизационный ресурс почти исчерпан, поставки сырья в метрополию прерваны. В общем, конец империи явно приближался. И тогда император Тит сделал ставку на создание сверхоружия. Была поставлена задача сделать нечто такое, что повернет ход войны вспять.
– Разрушитель? – спросил Илья.
– Да, в конечном итоге сработал именно Разрушитель. Успеха достигли физики со своей теорией наслоенных вероятностей и разрыва причинно-следственных связей в материи. Но также ставка была сделана и на генную инженерию с биотехнологией. Так вот, вся программа по созданию симпантов и факультет Д-21 берет свой исток из исследований имперских военных генетиков той эпохи. Первые боевые симпанты родились именно тогда.
– Людей скрещивали с крысами, – вставил реплику Илья. Зря он это сделал, офицер, услышав ее, поморщился, как от зубной боли.
– Какой бред. Илья, ты вообще на уроки биологии ходил? Или смотрел вместо них дешевые ужастики?
– Извините, не подумал. – Илья почувствовал сильный стыд. – Конечно же, люди и крысы не скрещиваются.
– Ну, хоть это ты понимаешь, – покачал головой Максимов. – Слушай дальше. Ты прав, люди и крысы не скрещиваются. Никак. Даже в лаборатории генно-инженерными методами собрать из геномов человека и крысы нечто общее нельзя. Забудь вообще о крысах они тут ни при чем.
– Но как тогда…
– Слушай внимательно и поймешь. Ты знаешь, сколько у человека хромосом?
– Вроде двадцать три, – напряг память Илья, пытаясь реабилитироваться за прошлую промашку.