Разговаривая о чем-то с Андреем, он
направляется в нашу сторону.
— Привет, Ира, — поздоровавшись с
ней, он переводит взгляд на меня. — И привет самым сухим трусикам этого мира!
Все как обычно. Наш диалог должен
начаться с обмена любезностями, с колкостей и вечных трений. А все потому что я
ему до сих пор не «дала». В этом весь Ярик. Хотя в последний раз, когда мы были
в лифте, мне показалось, что у него ко мне нечто бо́льшее. Но это
всего-то «мимолетное видение».
На его выпад я лишь делаю короткий
выдох и усердно размешиваю молоко в моем стаканчике. Держу его крепко, чтобы не
опрокинуть. Весь день у меня все из рук валится.
— Я все, — Ира допивает свой чай и
достает сигарету из пачки.
— И? — Яр, кажется, впервые не
получает от меня ответ. Садится рядом и пристально смотрит в мое лицо. — А где
же ответка?
Ответка… В моей голове вихрем
проносится ветер, раскидывая мысли как опавшие осенью листья, которые мирно лежали
на газоне. Ответка…
А что, если это мой выход? Шанс… единственный, хоть и неправильный.
Прекратив размешивать кофе, я достаю
из него одноразовую пластиковую палочку. Сгибаю ее в руке до хруста, до треска.
Разжав ладонь, бросаю на стол две половинки. И только после этого перевожу
взгляд на Ярика.
— Тебе не нравятся мои сухие трусы?
— Не нравятся, — ехидно улыбается
Власов, отвечая. Он думает, что я с ним играю.
— А на что ты готов пойти, чтобы они
стали мокрыми при виде тебя, Власов?
От моего решительного тона он
давится. Откашлявшись, всматривается, «бегая» по моему лицу глазами. Его взгляд
такой непонимающий! Словно Яр подвох ищет.
Нет, Яр. Ты ошибаешься. Сейчас я
точно с тобой не играю…
Ира переводит с телефона откровенно
обалдевший взгляд на меня. Нависает пауза. Тишина звоном отдается в ушах. И
нарушить ее осмелился лишь ее парень.
— Так, мы тут явно лишние, Ир. Пошли-ка,
покурим.
Ярослав в замешательстве. Он
провожает взглядом наших друзей и как только они скрываются из виду,
оборачивается.
— Не понял…
— Могу повторить свой вопрос, — я
отрешенно пожимаю плечами.
Яр молча сканирует меня. А я, взяв
мешалку Иры, продолжаю кружить ею в стаканчике. Диалог заходит в тупик.
Не знаю, на что я рассчитываю, но
возвращаться в клетку я не желаю всем сердцем. Слова Дмитрия о том, что он
подарит частичку свободы — откровенная ложь. Я знаю, прекрасно понимаю, чем этот
«подарок» для меня обернется. И надежда лишь на взаимовыгодное сотрудничество с
Власовым-младшим: у отца Ярослава куда больше власти, чем у моего мужа. Поэтому
связываться с их семьей Дмитрий не будет. И уж тем более не полезет с войной,
чтобы вернуть любимую женушку.