Очнувшись в следующий раз, Олег сразу зажмурился, выравнивая
дыхание. Небо ни капельки не изменилось. Он попытался воззвать к
Системе, чтобы узнать свой статус, но ему никто не ответил.
«Неужели «Гейм овер», чувак?» — мысленно спросил себя Олег,
открывая глаза и тут же испытывая нечто, больше всего похожее на…
похмелье.
Какая-то мысль крутилась в голове, но Олег так и не смог её
выловить, снова забывшись.
* * *
— Это клинок Сакегари, иначе называемый мечом Тоцука — одна из
реликвий клана Учиха, — сказал дед Савада, когда привёл Итачи в
храм Нака, оголил испещрённый шрамами живот и извлёк из нательной
печати нечто, похожее на большую бутыль для гиндзёсу*.
После того, как его доклад об Орочимару проигнорировали,
посоветовав забыть об этом, Итачи спросил совета у старейшины
клана, рассказав, что увидел в библиотеке Хокаге. Наверное,
Савада-дзидзи-сан был единственным, кому он мог бы доверить эту
тайну.
— Клинок Саке-гари? — переспросил Итачи, разглядывая предмет,
совершено не похожий ни на меч, ни на оружие. — Длинный клинок
Сакэ?
— По легенде, это особый меч, сделанный из бутылки дорогого
сакэ, который преподнёс в подарок старшему брату Индре младший сын
Рикудо-Сэннина.
— Предок Сенджу? Асура? — уточнил Итачи, который очень хорошо
знал историю Конохи и собственного клана.
— Верно, — кивнул дед, — Этот клинок не из железа. По сути, это
особое сакэ, принимающее форму меча. Этот меч способен запечатать
любую цель, которую пронзает. Кого проткнут клинком Тоцука, того
затягивает в бутыль, в особое гендзюцу «мир пьяных снов».
— О… — протянул Итачи.
— С этого дня ты будешь хранителем этой реликвии, Итачи, —
сказал дед, остро взглянув на него.
Итачи вспомнил о клинке за мгновение до того, как Орочимару
попытался захватить его тело посредством запретной техники.
Распечатывание и один-единственный удар отняли все силы, и Итачи
провалился в темноту, лишь надеясь, что успел.
* * *
— Спасибо, дедушка, — со значением кивнул Итачи старейшине,
когда вернулся в родную деревню.
Примерно через десять минут после нападения Итачи очнулся в
своём теле, сбросив сдерживающую печать. С помощью шарингана стёр
память свидетелям, которые и так не особо поняли, что произошло.
Уничтожил улики: ту змеиную штуку меч, похоже, запечатал, а вот
неопрятная сброшенная шкура Орочимару так и осталась лежать на
полу.