– Прошу, господа. Уважаемый Бравелс,
у вас, должно быть, есть чем посветить?
Маг подобрал с пола челюсть и пошёл
вперёд, прилаживая на верхушке посоха какой-то светящийся
шарик.
– Идите, – кивнул Петька. – Я настрою
закрытие.
Он не был уверен в том, что
встреченные им орки имеют входы под гору в непосредственной
близости от этого места, и хотел дать им шанс последовать за его
отрядом. Настройки дверей позволяли запрограммировать регулировку
открытий и закрытий, чтобы не дёргать их без конца туда-сюда во
время торговых переговоров или прохода караванов. Петька вновь
приложил руку к двери, назвал пароль и время, в течение которого
створки должны были стоять распахнутыми. Прищурился, вглядываясь в
метель – показалось, или вон там, внизу, мелькнула морда знакомого
варга? Ладно, будем надеяться, полчаса им хватит.
Внутри знакомых коридоров царили
тьма, запустение и многолетняя пыль. Смотреть на это было тяжко.
Петька вздохнул, внутренне обещал себе, что как только станет
тёмным властелином, вплотную займётся воспитанием гоблинов, и полез
в хран.
Вот чем хороши гномьи шлемы – каждый
из них с лёгкостью может выполнять функцию шахтёрской каски. И
место для крепления фонарика там, конечно, тоже было. Марина, глядя
на такое дело, тоже вытащила фонарь, правда ручной. Без света
остался один Одо, его поставили в серединку. Гном оглядел свой
отряд и сказал напутственное слово:
– Не могу сказать, что я рад судьбе
господина Мармадока, но отсутствие его, а так же его приятеля, даёт
нам шанс пройти коридорами Нории, не привлекая внимания гоблинов.
Держитесь за мной, господа, и постарайтесь ничего не
задевать.
Он развернулся и пошёл вперёд,
рассчитывая на ближайшей же большой развязке повернуть на юг.
Однако не прошло и пяти минут, как перед ним замерцала надпись,
предупреждающая, что до окончания первых суток квеста осталось три
минуты.
– Время заканчивается, – Бравелс
выступил капитаном Очевидность, и непонятно было, радуется он или
огорчается.
– В следующую субботу, к семи вечера?
– неуверенным голосом уточнил хоббит, Марина с Петькой кивнули, и
игра перенесла их в стартовую кабинку.
– Не верю, что я в это ввязалась, –
Марина смотрела на своё отражение, – Три месяца выходных.
Добровольно!
Петька тоже смотрел на неё в зеркало,
а потом сделал то, о чём краем сознания думал все эти сутки –
приобнял свою женщину, снял шлем и прижался головой к её груди.
Умиротворённо вздохнул: