— Ну, для начала, хотя бы твоё имя. — оглядываюсь на Чуму.
Лучше бы этого не делала… Он уже без рубашки, кидает её на корзину с грязным бельем, и мой взгляд магнитом притягивает к сильному обнаженному телу. Мощные гладкие бицепсы кажутся стальными, мелкие родинки усыпают широкие плечи, розовая повязка с пятнами заскорузлой крови контрастно гармонирует со смуглой кожей живота и груди. В горле застревает противный ком, и мне не удается его проглотить.
Чума тоже, не стесняясь, откровенно скользит глазами по мне, и в просторной ванной становится вдруг невыносимо тесно. Я слышу, как учащается его дыхание, и едва не роняю бинты и мазь. Чума подается ко мне, подхватывает падающие предметы, и голова его касается моей руки. Медлит, наверное, борясь с приступом боли.
Медленно выпрямляется, и, положив атрибуты врачевания рядом, обхватывает меня коленями. Я в ловушке меж его ног, боюсь посмотреть ему в лицо, но чувствую, как он сканирует взглядом мою грудь. От живота до паха стекает тянущая сладкая волна, странная реакция на совершенно чужого мужчину, догони меня кирпич.
— Хватит. — не выдерживаю я, и принимаюсь разматывать бинт.
— Хватит чего? — невинным тоном спрашивает Чума, касаясь пальцами меня там, где под розовой шерстью свитера виднеется кожа.
На фиг я надела утром эту кофту с открытым плечом? Одна из последних модных вещей, которые остались из прошлой жизни, а мне так хотелось хотя бы выглядеть нормально.
— Хватит разглядывать мою грудь!
— Да ладно? Серьезно? — ползут вверх темные брови Чумы, а пальцы нагло бегут вниз, оголяя еще больше плечо. — если женщина хочет скрыть тело, она его прикрывает. А ведь я не святой, детка.
Поддернуть свитер не удается, Чума властно отстраняет мою руку, и еще теснее сжимает коленями. Эта слишком интимная близость заставляет нервничать, ко всему прочему, я явно ощущаю, как в пах упирается твердый бугорок его стержня. Чёрт, я, сама того не желая, возбудила этого несносного!
— Ты же куда-то торопился. — напоминаю, жалко улыбнувшись.
— А ты хотела сделать перевязку. — насмешливо отвечает, и по спине ползут его ладони, нахально замирают на ягодицах, поглаживают, стискивают.
— Отпусти. — приказываю, чувствуя себя загнанной в ловушку мышкой, с которой играет опасный кот.
— Поцелуй меня сначала. – заявляет он, и усаживает к себе на колени.