— Даже такие дикие доводы нельзя отрицать, — с превосходством в
голосе отозвалась кансен, смотря на парня сверху вниз.
— Это уже из разряда эзотерики, — отмахнулся парень, в следующую
секунду задумавшись над посетившей его мыслью.
Посмотрев сперва на себя, потом на шкаф, он поднял взгляд на
скрестившую руки под грудью девушку. Рассуждать о псевдонаучности
чего-либо, когда в одной комнате находится портал в другой мир и
два живых духовных воплощения неодушевлённых предметов казалось
как-то неправильно.
— Противостояние сиренам показало, что нужно учитывать все
факторы, даже те, что кажутся пустяковыми на первый взгляд, — с
гордо поднятой головой поучительным тоном произнесла девушка.
— Например?
— Например, правильное украшение во время Рождества может
значительно увеличить огневую мощь кансен, — ответила она.
Ульяновск едва не расхохотался от подобного заявления. Однако
Формидебл всем своим видом демонстрировала, что сказанное ею
является истиной последней инстанции, которая не подлежит
сомнению.
— Надо будет попробовать, — не справился с рвущимся наружу
смехом крейсер. — Вдруг мои «Граниты» в дополнение к кумулятивному
поражающему эффекту начнут ещё бить по площади…
— Верить или нет — твоё дело. Я говорю, как это работает у нас,
— фыркнула авианосец, сев на место.
Послышался жалобный скрип, треск, и стул развалился под
девушкой, вынуждая ту отправиться в короткий полёт на пол.
Формидебл, приземлившись пятой точкой на обломки несчастной мебели,
лишь устало вздохнула, прежде чем поправить задравшуюся юбку.
Однако парень успел оценить белые чулки на подвязках, и
кружевные трусики и пояс в тон.
— Ни слова, — холодным тоном кансен предостерегла его от любых
комментариев по поводу случившегося.
— Могу сказать, что тебе идёт цвет, — вздохнул Ульяновск, встав
с кровати и протягивая упавшей руку. — Прошу прощения за сей
прискорбный инцидент.
Стрельнув недовольным взглядом в кота, который поспешил занять
нагретое им место, он помог девушке встать на ноги.
— Благодарю.
— Хм… — не смотря на девушку, крейсер поднял с пола
надломившуюся ножку. — Ну не сволочи ли, а?
На ножке красовался пропил на две трети диаметра, залепленный
пластилином, цвет которого старались подобрать под цвет лака.
Заметив, на что смотрит парень, Формидебл облегчённо вздохнула, в
душе радуясь, что приписываемое ей злыми языками проклятье здесь ни
при чём.