Демонстративно размяв пальцы, химе завела руку за спину.
Послышался резкий хруст, и линкор опустила ладонь, широко
распахнутыми глазами уставившись на своё начальство. Стоило только
Ульяновску лишиться тактильного контакта с глубинными, он сделал
резкий шаг назад.
— Твой ярлык, — беловолосая химе вложила в ладонь авианосца
небольшой изогнутый шип чёрного цвета с синими прожилками. — Я
сдержу данные мною обещания, слово кхане. Иди с миром.
— Сами справитесь? — указал Ульяновск в сторону острова.
— Глупый вопрос, — субмарина жестом заставила успокоиться
взметнувшуюся было брюнетку.
— Тогда… — авианосец убрал очередной трофей в грузовой отсек
экипировки. — Прощайте.
— Бескультурный варвар, — недовольно фыркнула линкор.
— Да укажут тебе путь среди течений воды и ветра очи
Бездны-матери, — произнесла химе-субмарин и, отвернувшись,
заскользила в сторону острова. Тем самым показывая, что разговор
окончен.
Стрельнув взглядом в сторону авианосца, химе-линкор приложила к
груди сложенные вместе указательный и средний палец и провела ими
вверх к шее, попутно их размыкая.
Ульяновск отзеркалил её жест, откровенно улыбнувшись
кровожадному оскалу брюнетки, и повернул назад. Следовало вернуться
к выполнению боевой задачи и проследить за конвоем, чтобы тот дошёл
до пункта назначения. Химе свои слова, произнесённые в процессе
ритуалов, хоть и держали, но нападение диких стай никто не
отменял.
— «Бродяга вызывает штаб», — отойдя на почтительное расстояние,
он решился связаться с координационным центром.
— «Обстановка?!» — рявкнули оттуда.
— «Угроза нейтрализована, расход боекомплекта: двенадцать П-700,
два с половиной комплекта противокорабельного снаряжения эскадрилий
и один противолодочного», — доложил Ульяновск. — «Конвой может
продолжать путь».
В эфире на несколько секунд воцарилась тишина, после чего пришёл
ответ:
— «Мы разворачиваем конвой на прежний маршрут», — обрадовали
авианосца, добавив. — «Спасибо за службу».
***
— К чему всё это? — спросила химе-линкор, идя следом за своей
кхане через пролив.
Повсюду виднелись следы недавно прошедшего боя. Разорванные
тела, обугленные скалы. Стайки эсминцев, только и ожидающие приказа
на начало победного пиршества.
— Ты ведь сама могла раздавить этот полип, просто убрав воду из
пролива и заставив её подыхать на дне как выброшенную на берег
рыбу, — продолжила она. — И не надо говорить, что ты не хочешь
связываться с посланницей илькхане. Иначе ты бы её сюда не загнала,
собственноручно разорвав её кешик.