— Ты! Что ты там устроила? Решила
отдаться всем и сразу? Что ж, захотелось острых ощущений? Так я
тебе их организую и сделаю с тобой то, что ты заслуживаешь, —
рассерженно прорычал он в мои губы и оскалился.
Сила его голоса заставила меня
сжаться, но вместо страха по венам прокатилось возбуждение. Лекс,
как зверь, втянул воздух и, нехорошо усмехнувшись, слегка толкнул
от себя, словно надоевшую игрушку. Затем брезгливо поморщился и
приказал холодным, уверенным голосом:
— На колени!
— Что? — нахмурилась я.
— Тебе ведь этого хотелось! Так я
тебе сейчас дам то, что ты хочешь! — тихо, но жестко проговорил он,
пока я глупо хлопала глазами.
Только вот Лекс явно не обладал
терпением. В следующее мгновение он больно впился своими длинными,
сильными пальцами в мои плечи и надавил на них, заставляя
опуститься на колени. Пораженная его поступком, я даже не успела
ничего произнести, как Лекс дернул тонкую лямку платья. Она
скатилась с плеча и открыла вид ничем неприкрытой груди. Лекс
злобно сжал ее, а я сморщилась и попыталась оттолкнуть его, не веря
в то, что сейчас происходило между нами.
Только вот у Лекса были другие мысли
на мой счет. Он одной рукой схватил мои руки, а другой схватил
волосы за основание. Подвеска, подаренная мамой, больно впилась в
нежную кожу шеи, а та сила, с которой натянули мои волосы,
заставила закричать от боли.
Я почувствовала себя использованной,
раздавленной и разбитой от того, в какое положение меня поставил
Лекс. Его злые, непонятные унижающие слова, сильно ранили. А то,
что произошло дальше, заставило меня испуганно заплакать.
— Лекс... — затряслась я в
рыданиях.
— Молчи и займи свой рот, — перестав
удерживать мои волосы, он толкнул меня к стене, отчего я упала
назад, и оперлась на стену позади.
Звук расстёгивающейся пряжки ремня и
молнии брюк заставил меня снова забиться в истерике. Я вырвала руки
и оттолкнула его.
— Что, не понравилось? Шлюха!
Убирайся! Тебе здесь ничего не светит! И подумай над своим
сегодняшним поведением! — злые слова Лекса били наотмажь, выжигая
во мне всё живое и оставляя от меня лишь пустую оболочку.
Я поднялась на нетвердых ногах,
поправила платье, скрыв голую грудь, на которой тоже останутся
синяки от хватки Лекса. На него я больше не смотрела и услышала,
как тот кому-то позвонил.