Эм-м-м. Я смотрела на этот цирк и
ждала развязки. Странная женщина подалась вперед, шпилькой
застревая в траве, ведь остановились мы посреди пшеничного поля.
Бред всё разрастался, а я начала ерзать на сидении, достала телефон
и подумала, что вовсе не Мата Хари. Пусть с психами разбираются
специально обученные люди, как и с тем, почему меня никто не
помнит. И тут я вспомнила, что респиратор так и не купила.
— Вот блин! — выругалась я, начала
доставать из сумки обычные маски, которых в моей сумке было много,
и успела нацепить три штуки, пока женщина изображала великого
чародея, потому что по-другому это и не назовешь.
Затем она своё «волшебное созданное
что-то» бросила вперед, развела руками в сторону и, тяжело
вздохнув, повернулась ко мне, а затем молча прошла и села в салон.
Я так и замерла, решив, что не стоит лишний раз провоцировать
сумасшедшую тетку
На всякий случай я снова взглянула на
поле, где проходила игра одного актёра, но, разумеется, магический
портал там не возник, волшебный единорог не прибежал и копытом не
побил, реальность не подёрнулась, а рябь в воздухе не появилась,
чтобы открыть вид на «таинственный университет», в аббревиатуре
которого были еще и буквы в скобках (ЧиВ). Что за мистический такой
«ЧиВ» я не знала, но догадывалась, что, как только смогу, надо
рвать когти и позвонить в дурку.
— Ты что делаешь? Карантин отменен,
ношение масок уже необязательно, — удивление сумасшедшей тетки было
искренним.
Ага, это она еще удивляется? Это
впору мне быть такой после ее-то спектакля. Машина, кстати, снова
тронулась и продолжила путь по асфальтной дороге, идущей сквозь
поле.
— Ага, — скептически произнесла я и
не стала спорить.
А потом мы неожиданно во что-то
врезались, и меня просто-напросто вырубило…
Проснулась я от того, что меня били
по щекам. Я по-прежнему сидела на сидении микроавтобуса, но маску с
меня содрали.
— Девочка, пришла в себя? Ну, хорошо.
Слабенькая ты какая-то. Ну да, ладно, — проговорила моя
сопровождающая без толики беспокойства, тут же открыла дверь и
вышла, а затем обернулась ко мне. — Давай скорее, и так долго тебя
приводила в чувство. И кто же так нагрешил, что ты такой слабой
уродилась? Совсем бестолковые родители у тебя были.
Я явно плохо еще соображала, раз не
смогла ответить на столь личное и нелицеприятное заявление в адрес
моей семьи. Да и вообще кто дал ей право такое говорить? Но только
я хотела открыть рот, как поняла, что у меня просто нет сил.
Слабость, дезориентация и тошнота сразу разом обрушились на меня.
Тетка снова тяжело вздохнула, покачала головой и вернулась в салон,
а потом дернула несопротивляющуюся меня за локоть и потянула за
собой.