— А ты говоришь, что она — человек!
Да она — моя кровинка! Что за мощь, что за сила! Вся в меня! —
гордо произнесла бабушка и посторонила маму, освобождая ей место на
стуле.
А та застыла, и теперь в ее глазах
отражался испуг наравне с недоверием. Бабушка подошла ко мне,
заглядывая в глаза, но чем больше она смотрела, тем сильнее
начинала хмуриться. И уже вместо гордости у неё на лице все больше
проступало разочарование. А потом она, резко развернувшись,
злобнопроцедила опешившей матери:
— Ты от кого ее родила? Не могла
какого-нибудь захудалого чародея найти? Да хотя бы того
чернокнижника, который тебе прохода не давал?! У девочки
нестабильный дар. Да она больше похожа на накопитель, который
истратил заряд и теперь пуст!
— Она… — выдохнула мама, но не
закончила, так как бабушка ее оборвала сразу, убивая надежду
вспыхнувшую в глазах матери.
— Нет, Валерия! И не думай, что
отпущу ее! Не позволю тебе ещё больше испортить жизнь девочке, чем
ты это сделала. Ведьма без стабильной силы — это… это… Алисочка,
прикрой ушки, бабушка будет материться.
Разумеется, я не стала этого делать и
оценила весь великий запас матерных слов. И из гневной тирады
бабули я поняла, что не быть мне сильной ведьмой, как и
посредственной тоже. А все из-за моей недалёкой мамы, которая
хотела быть счастливой с человеком, залетела и смылась, строя свою
жизнь отдельно от ведьм и источника энергии, который мог меня
подпитывать. Про отца лучше вообще не буду вспоминать. Бабушка
оказалась очень красноречивой в выражениях.
— У меня был медальон с янтарем еще с
детства, — тихо вставила я в гневную тираду бабушки, имя которой
так и не узнала.
— Что ты говоришь? Какой ещё
медальон? — но бабушка меня услышала, а ещё заметила побледневшее
лицо матери и ее затравленный взгляд, брошенный на меня.
И этого хватило, чтобы новый отборный
поток ругательств всколыхнул кабинет.
— Ты блокировала силу моей внучки! А
о последствиях ты думала?! Ты сделала свою дочь неполноценной!
Каково ей жить, зная, что есть сверхъестественные силы, магия, чары
и не иметь возможности пользоваться ими в полной мере? Как ты
могла?! И дорога назад ей заказана. Раз она здесь, значит, ее
личность стёрли из обычной жизни. Теперь она должна жить среди себе
подобных, — в конце бабушка сдулась и, притянув себе новый стул,
устало опустилась на него, закрыв лицо руками.