Осторожно вернувшись к высокому раздвижному гардеробу, я стволом
«Косы» толкнул центральную дверцу и сразу приготовился выпустить
очередь, ежели на меня кто-нибудь кинется. Но нет, когда створка
отъехала в сторону, то я убедился, что внутри пусто. Тогда я
обратился к своему дару и выпустил длинное щупальце из энергии
смерти, которое подобно темному сигаретному дыму вышло из открытых
автоматических клапанов моего ИК-Б, а затем медленно вплыло в недра
шкафа. Со стороны некроэфир выглядел как густой черный туман,
видеть который могли лишь одаренные. Те, кого называли инфестатами
или, как повелось в простонародье, некромантами. Ну и, вероятно,
еще животные. Они близость этой скверны чуяли за несколько метров,
на зависть любому инквизитору.
Дымка быстро заполнила доступное пространство, но я так и не
ощутил никакого резонанса с чужой энергией. Обычно, когда некроэфир
контактировал с поднятым кем-то мертвецом, я чувствовал что-то
наподобие дрожания, будто кто-то дергает толстую басовую струну. Но
на этот раз, похоже, нам попался совсем неопытный некромант, не
догадавшийся даже до такой элементарной ловушки. Стало быть,
остается только диван. Неизвестный явно скрывается там…
– Считаю до трех и стреляю на поражение! – громко объявил я,
беря на мушку широкую щель между полом и каркасом. – Раз! Два…
– Не надо, пожалуйста! – пискнули откуда-то снизу. – Я… я
выхожу… не стреляйте, дяденька!
Под моим цепким взглядом, внимательно выискивающим малейший
повод нажать на спуск, из-под дивана показались сначала болезненно
худощавые ноги, а потом и остальной их обладатель, густо покрытый
пылью. Им оказался щуплый белобрысый мальчишка с широко
распахнутыми голубыми глазами и миловидным кукольным лицом. Из-за
крайне субтильного телосложения, я бы на вид не дал ему больше семи
или восьми годков. Однако, припоминая доклад полицейского, я
предполагал, что это и есть тот самый Шустов Николай, одиннадцати
лет от роду.
– Николай? – осведомился я, чтобы исключить вероятность
ошибки.
– Д…да, – с заминкой подтвердил малец. – А откуда вы знаете?
– По службе положено, – бросил я. – Ты здесь один? Кто еще есть
в квартире?
– Ни… никого, – не очень уверенно ответил мальчик, а потом
боязливо покосился на смотрящий ему в лицо ствол «Косы». – Только я
и мама.