Кричу, но крика не слышу. По лицу течёт что-то тёплое и тут же
застывает коркой под порывами раскалённого ветра. Становится нечем
дышать…
Когда взрыв приходит со всех сторон сразу, сознание гаснет.
И возвращается. Мир снова нормальный. Нет света. Только
выщербленные камни. Да шумит тёмный лес под порывами ураганного
ветра. Слабый свет льётся из странной конструкции в небесах. Лампа,
вокруг которой танцует чёрная клякса. Небо медленно затягивают
густые чёрные тучи. Их разогнало буйство стихии, но они почти
мгновенно стягиваются обратно. Туман клубится, делается всё гуще и
с неба капают первые холодные капли.
Ничего нет. Даже Эльдразион пропал. Интересно, куда?
Поднимаюсь с камней. А картина изменилась. Я вижу тела. Много
тел. Их тут не меньше сотни. Красивые, словно произведения
искусства. Бойцы в серебряной роботизированной броне. Удары
странного оружия задели каждого. По телу шла грань, за которой тело
просто… исчезало. По какой-то непонятной мне причине остались
только кости. И они лежали рядом.
Кто-то сохранил больше, кто-то меньше. Но смерть настигла всех.
В отдельных ранах я замечал синие включения. Странный композит
заполнял повреждения и останавливал кровь. Особенно причудливо
смотрелся один из бойцов, у которого потерялась голова, и средство
полностью тампонировало рану. Наверняка ещё и тело жить будет
несколько часов, дожидаться возвращения головы. Мне решительно
нравится здешняя медицина, теперь я готов простить ей даже
внезапное проникновение в свой…
Индивидуальный модуль обеспечения живучести.
Запас универсальной биоматери 476 гр.
Видать, мне эта синяя жижа подлатала сосуды и другие
потроха.
Неожиданно перед глазами засветилась жёлтая стрелка.
Доступное снаряжение.
Так, то есть от этих замечательных людей ещё и что-то интересное
осталось? Почти бегу в направлении стрелочки. Идти приходится
метров сто. Дополненная реальность указывает на одного из
мертвяков. У солдата нет ног, левой руки и куска грудины. В воздухе
висят оголённые рёбра, а рана внутри плотно закрыта материалом
аптечки.
Смотрится жутко. Остальные кости белеют рядом.
Солдат всё ещё жив. Он рукой ощупывает своё тело.
– О, гляди-ка, приманка живая. Видишь, как свезло тебе, мужик. А
мне по ходу хана… – солдатик закашлялся. Голос шёл из-за серого
забрала без видимых отверстий и окуляров.