– Я не специально, я это, с самолёта упал. А там Эльдразион… – я
за коим-то хреном начинаю оправдываться.
– Всё это зачтётся. Тебе не стоит думать, что ты идёшь на казнь,
– всё так же спокойно отвечает полицейский.
– Почему? – в контексте всего, что я видел, смотрится несколько…
фантастично.
– Потому что мы не убиваем преступников. Парень, мы давно уже не
в постиндустриальную эпоху живём. Тебя ждёт срок и исправительные
работы. Надолго, на очень долго. Возможно, навсегда. Но это будет
жизнь.
– Система, завизируй сделку! – требую у пустоты.
Зрители желают, чтобы вы сделали выбор без точных
данных.
Чего?
– Что, отшили тебя? Система таких как ты не жалует. Сдавайся,
парень.
– Ах так, значит? Шоу требуем? Живой – очень смешной клоун? –
раскланиваюсь перед камерами. – Много крови и шутеек! Оставайтесь с
нами, в следующем выпуске мы обязательно кого-нибудь ещё убьём.
А потом я сдался. Уронил на землю оружие. Сделал четыре шага в
сторону, в центр зала. Лёг на живот и заложил руки за спину. Так,
чтобы их легко можно было вывернуть. А потом в бар влетели ещё
люди, но я их не видел, меня впечатали лицом в пол.
Уже когда на моих руках затянулись шёлковые стяжки, я от души
восхитился мастерством копа. Как же красиво легавый меня развёл!
Переключил истерику и продемонстрировал, что смерть не лишит моих
проблем. Потом обозначил возможность выжить, только обозначил. И
подсёк. В самый уязвимый момент. Да, талантливые тут люди
работают.
– Мужик, моё уважение к тебе! Ты реально круто сработал! – в
такие моменты лучше лишний раз восхититься человеком. Вдруг он
передумает бить меня по почкам?
Меня вздёргивают на ноги и сажают на стул.
Ко мне подходит коп, который со мной разговаривал. Шлем с
набором визиров он снял. Шея закрыта горжетом, под подбородок.
Внимательный взгляд серых глаз и щётка усов, которыми легавый,
кажется, ощупывал пространство. Как кот вибриссами.
– О, я рад, Живой, что ты воспользовался моим ценным
предложением, – меня воткнули на раскладной табурет напротив
представителя власти. Знать бы, чьей власти. – Я думаю, ты должен
знать, что там, среди тех парней, которых ты убил, был мой сын.
Хороший парнишка, который всего лишь хотел выжить в этой кровавой
бочке с помпейскими машинами и остаться человеком!
– С кем? – мне эта информация показалась важной. Ещё более
важной, чем приступ паники. К убийце своего сына вы будете так
добры и ласковы только в одном случае… Когда знаете его судьбу. И
она вас радует. В серых глазах копа плавился камень.