Он словно понял моё желание и вышел. Я быстро села, чтобы сделать передышку.
Вспотела, задохнулась. Сняла трусики, уставилась на смуглый член, поблёскивающий смазкой в свете костра.
— Эстетичненько, — тяжело усмехнулась я и подняла взгляд…
У незнакомца горели синим светом глаза, волосы стояли дыбом.
Я, открыв рот, поползла спиной к костру, но оборотень ухватил меня за ногу
— Страшный? — он усмехнулся… А во рту клыки! — Куда? Сгоришь!
Кинул своё пальто под меня. Я упала на спину, руками упёрлась в его волосатую грудь, когда он навалился.
— Этого не может быть, — отчаянно прошептала я, задыхаясь от испуга.
— Я же говорил, что самый добрый волк на свете, — улыбнулся он, пряча свои острые зубы. Наклонился за поцелуем. Медленно, давая мне опомниться. Пьянил, дурманил. Волосы чернильные щекотали моё лицо. — Ты что? Не веришь мне?
Оборотень подмял меня под себя и, с силой раздвинув ноги, вошёл. Двигался совсем медленно и не входил полностью, отчего стало так томительно, туго что ли.
Наши губы замерли в сантиметре друг от друга. У него было жаркое дыхание с запахом горького курева и такой же горькой хвои. Мне неожиданно понравился этот запах.
Прикрыла глаза и понюхала его щёку. Если хорошенько принюхаться, то хвоя вовсе не горькая, имеет сладковатый оттенок.
Сон…
Это точно странный сон! Мне приснился оборотень, и я с ним занимаюсь любовью.
А во сне я могу всё.
— Дрёма не проснулся, — шептал самый добрый волк на свете в моё ухо, продолжая занимать меня любовью.
— Кто он такой? — усмехнулась я, трогая пальцем его серьёзные нахмуренные брови. Балдела, как заботливо он подсунул свою горячую руку мне под спину. Как встрепенулись шрамы, и обожгли меня крылья из чернил.
И это было невероятно!
Обхватила любовника ногами, закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на самом крутом сексе в своей жизни.
— Мой волк, — мужчина целовал меня в висок и в щёку. — Я же оборотень. И человек и зверь.
— Хорошо, что он не проснулся, а то я бы испугалась.
— Плохо, что он не проснулся, — в его глазах застыли слёзы. — Это значит, что ты из Спящего племени, а мне уходить надо. Не жди меня.
Поцелуи на моём лице стали неистовыми, тело его сильное покрывалось потом и напрягалось, приобретая невероятную твёрдость.
— Уже начала не ждать, — я захлёбывалась в страсти. — Ещё, ещё!