Амели заметила, как улыбнулась
Элинор, когда Антуана назвали ее возлюбленным. Даже такая мелочь ей
была приятна.
– Ну, как же, ваше высочество, –
снова подал голос Фернан, – у Роланда Седьмого не осталось
наследника мужского пола. Для сохранения независимости и отражения
возможных нападок соседей Анагории нужен был мудрый и опытный
правитель. Чтобы не допустить паники среди народа, многие
придворные вспомнили бы об Антуане. Поскольку законных претендентов
на престол не оставалось, то почему бы было не пригласить того, кто
уже правил страной на протяжении стольких лет?
– Всё именно так и произошло бы! – с
жаром подтвердила виконтесса. – Если бы…
– Если бы вдруг не появился герцог
Ламанский, – эти слова сказал сам герцог и грустно улыбнулся.
– Да, ваше высочество, – прохрипел
едва державшийся на ногах герцог де Тюренн, – о том, что существует
вторая ветвь королевского рода, знали только самые близкие
советники его величества. Сам я никогда не обсуждал дома этот
вопрос.
Элинор наградила дядю отнюдь не
родственным взглядом.
– Представляю, как вы расстроились,
ваша милость, когда узнали, что есть законный наследник
анагорийского трона, – покачал головой Фернан. – Но ваше стремление
стать королевой была настолько велико, что вы придумали новый план.
К тому же, вам повезло – принц тоже был не женат и искал себе
невесту. А вам, похоже, было всё равно, за кого выходить замуж – за
Антуана или за Армэля.
– Нет! – взвизгнула Элинор. – Вы не
смеете так говорить! Я никогда не променяла бы его величество
Антуана даже на десяток таких, как Армэль!
– Но, тем не менее, вы согласились
участвовать в отборе, – напомнил герцог Ламанский. – А значит,
всё-таки собирались стать королевой.
– Да, собиралась! – подтвердила
виконтесса. – Но лишь для того, чтобы помочь Антуану вернуться на
анагорийский трон.
Фернан хмыкнул:
– Думаю, ваше высочество, участь
принца Армэля при такой жене была бы незавидной. Возможно,
виконтесса дождалась бы рождения наследника и отправила бы супруга
туда же, куда чуть раньше отправила Роланда Седьмого. А сама, став
регентшей при малолетнем сыне, вернула бы возлюбленного из ссылки и
назначила бы его первым министром. Или даже не постеснялась бы
выйти замуж второй раз и разделить бразды правления с Антуаном.
Элинор не возразила ни словом.
Похоже, она сожалела лишь о том, что этот план не сработал.