– На испытании в пруду выбор принца
ничего не значил, – возразила Амели. – Констанс не умеет плавать –
она сама сказала об этом. Возможно, она испугалась, что не пройдет
через тот экзамен, и решила рискнуть.
– Но почему она предложила яблоко
именно тебе?
Амели пожала плечами.
– Не знаю. Может быть, это
случайность? Ей было всё равно, кто из нас заснёт. Ей было важно,
чтобы на отборе остались только трое. Я не знаю, в чём заключается
финальное испытание, но, наверно, на нём желание принца уже будет
что-то значить.
– А не мог ей кто-то внушить эту
мысль? – Фернан по-прежнему пребывал в задумчивости.
– Внушить? – сначала Амели хотела
посмеяться над таким предположением. Но после нескольких минут
размышлений стало уже не до смеха. – А знаешь, пожалуй, ты прав.
Идем!
И устремилась к дверям.
– Эм, подожди! – Фернан последовал за
ней. – Что ты хочешь сделать? Давай сначала обсудим! Ты можешь
совершить ошибку!
Но ее было уже не удержать. Через
десять минут они остановились перед входом в апартаменты другой
участницы отбора.
– Доложите вашей хозяйке, что я хочу
с ней поговорить! – велела Амели горничной.
Та почтительно поклонилась и
отправилась выполнять указание.
Спустя пару минут их проводили в
гостиную, где уже ждала их графиня де Карильен.
– Ваше высочество, – черные брови
хозяйки удивленно взметнулись, – чем обязана такой чести?
Амели отказалась от предложенного
кресла и осталась стоять. Фернан безмолвной тенью застыл у
дверей.
– Ваш слуга сейчас сопровождает вас
повсюду? – усмехнулась Моник.
– Это вполне объяснимо, учитывая то,
что случилось в саду.
– В саду? – переспросила графиня. – А
что случилось в саду? Принцессе стало плохо, и она упала в обморок.
Бедняжка переволновалась. Что тут особенного? Только давайте не
будем уверять друг друга, что нам жаль, что она покидает отбор. Мы
все здесь сражаемся за принца, но победит-то только одна!
Моник улыбалась, но руки ее, лежавшие
на подлокотниках кресла, едва заметно дрожали.
– А мне кажется, – негромко, но
твердо сказала Амели, – что в саду случилось нечто совсем другое. И
именно вы, ваше сиятельство, знаете об этом лучше, чем кто-то
другой.
– Я? – подалась вперед Моник. – Право
же, я вас не понимаю.
Уверенности в собственной правоте у
Амели не было – одни предположения. И она немного поколебалась,
прежде чем заговорить о том, что герцог просил держать в тайне.