А вот теперь Моник побледнела.
– Ну, так что же, ваше сиятельство,
поговорим откровенно здесь и сейчас или привлечем к этому других
слушателей?
– Что вы хотите? – со злостью
спросила графиня.
– Всего лишь правды. Обещаю, наш
разговор останется между нами – если, разумеется, вы дадите мне
слово, что больше не станете мне вредить.
– Слово? – рявкнула Моник. – Неужели
вы готовы верить моему слову? Впрочем, какая разница? Вы хотите
правду – извольте! Да, это я подговорила Констанс подсунуть вам
заколдованное яблоко. Глупенькая, она даже не подумала про
возможный магический откат. А я подумала! Вы правы – я не готова
была рисковать. Знали бы вы, каких трудов стоило мне убедить ее
применить магию. Она согласилась только после того, как я показала
ей, что вы выходили из своих апартаментов ночью – несомненно,
бегали на свидание к принцу. С кем еще вы рискнули бы встречаться
во дворце? Она так расстроилась, бедняжка. Вот уж действительно,
любовь лишает человека разума. Я убедила ее, что вы играете не по
правилам, а значит, и она может тоже нарушить их.
– И вам было совсем не жаль ее?
– Жаль? – изумилась графиня. – А с
чего бы мне ее жалеть? Она понравилась принцу с первого взгляда.
Это трудно было не заметить. С того самого бала отбор стал простой
формальностью. Но я не привыкла отступать! У Констанс с самого
рождения было всё самое лучшее – наряды, кареты, поклонники. Она –
законная дочь короля. А что было у меня, приблуды? Мой отец отослал
мою мать из дворца в провинцию, как только узнал, что она ждет
ребенка. Я выросла в нищете, всеми презираемая. Мой отец не
собирался признавать меня.
– Но как же так? – растерялась Амели.
– Вы же участвуете сейчас в отборе как дочь короля Каринии? Значит,
он всё-таки вас признал?
Моник горько рассмеялась.
– Я благодарна его величеству только
за то, что получила от него магические способности. Со мной не
занимались придворные маги, я училась всему сама. И я развила их до
такой степени, что обо мне заговорили по всей Каринии. Вот тогда-то
мой папочка и вспомнил обо мне – я оказалась самой способной из его
детей, и он решил, что ему будет выгодно держать меня под
присмотром. А к тому времени, как объявили отбор невест для принца
Армэля, мои старшие сестры были уже замужем и не могли принять в
нём участие. А папочке захотелось породниться с будущим королем
Анагории. Тогда-то он и пожаловал мне титул графини. Сначала я
хотела отказаться – взыграла гордость. А потом подумала, что это –
единственный шанс стать не то, что принцессой, а королевой. Тогда
уже те, кто презирал меня во дворце моего отца, не смогли бы
смотреть на меня свысока. Впрочем, вам этого не понять!