Рэм перелил воду в бадейку, снова
наполнил ведро, скинул рубашку и, склонившись над бадейкой, начал
умываться. Вода бодрила, избавляя как от остатков сна, так и от
неприятного ощущения, оставшегося после встречи с Погонщиком Томом.
Да кто же он такой?
– Тебе помочь? – рядом оказалась
Мэри Сью, притащившая из дома два полотенца.
– Ну давай, – кивнул Рэм, наклонился
и с трудом удержал крик. Рыжая окатила его из ведра. Что там он
говорил про сон и неприятные ощущения раньше? Колодезная вода
стерла все мысли до единой. Мэри Сью передала полотенце.
– Спасибо! – Рэм вытерся и
обнаружил, что Рыжая внимательно рассматривает его. – Что-то
случилось?
– Знаешь, – задумчиво произнесла
Мэри Сью, – будь ты чутка помускулистей, я бы в тебя влюбилась!
– Ну… – Рэм смутился.
– И покрасивей, – мечтательно
продолжила Рыжая, но на этом не успокоилась и с придыханием
добавила:
– И побогаче!
– Тогда бы с нами не было Рэма,
которого мы так любим, – от ворот до них донесся голос Ланса.
Лукавая улыбка на лице жреца говорила о том, что он видел
достаточно, а о том, чего не видел, сделал какие-то определенные,
понятные только ему выводы.
– Я была бы не против! – с жаром
сказала Мэри Сью, устремив взгляд ввысь. – Но боги почему-то не
хотят отвечать на мои молитвы!
– Странно, – усмехнулся Ланс. Улыбка
на его открытом лице продержалась недолго. Почти сразу он серьезным
тоном произнес:
– Поднимайте всех. После завтрака у
нас будет важный разговор.
***
Завтрак прошел в молчании.
Лианг неприязненно поглядывал на
Рыжую. Она попыталась разбудить его ударом кнута. Он не спал и
увернулся, но на тюфяке следопыта осталась подпаленная полоса.
Рыжая неприязненно поглядывала на
Лианга: тот, увернувшись от кнута, метнул в нее кинжал. И ведь
почти попал! В доме оказалось слишком мало места для пируэтов и
кульбитов, так любимых варваршей. Пусть встреча с кинжалом у Мэри
Сью не состоялась, зато у нее болел бок, которым она шандарахнулась
об угол.
Йерк, судя по всему, так и не
проснулся. Его глаза то и дело закрывались, а каша то попадала в
рот (редко), то оказывалась на столе (часто), то размазывалась по
мантии (чаще всего).
Мичи вела себя как обычно. Она молча
ела, поглядывая по сторонам. Настороженный взгляд Мичилайн
перескакивал с одного члена группы на другого. Ей не нравилась
напряженная атмосфера, окутавшая кухню, но предпринимать что-то,
что могло бы изменить ситуацию, она не спешила.