Злой и недовольный ходил по коридору. В душе как будто самовар
вскипел. Хорошо, что хватило сил, не употреблять разговорный
русский язык вслух. Иначе этот лысый прыщ многое бы о себе узнал.
Голоса в кабинете набирали громкость. Невольно услышал часть беседы
за закрытой дверью. Только теперь и понял, как мне повезло с
Катериной. Как волчица защищает и грызёт всех за своих волчат, так
и комсомолка рвёт прораба за права юного комсомольца. Иванов,
что-то там пытался мяукать в ответ, но Катю это только больше
раззадоривало. Да-с. Не хотел бы я там, в кабинете, находиться.
Пятнадцать минут прошло и меня позвали обратно. Я не гордый,
поэтому зашёл и не поморщился. Джузеппе... пардон, Сергей Петрович
сидел за столом взмокший и сиял багровой лысиной. Блин,
расстреляйте меня на месте, но он точно один-в-один, как тот актёр.
Даже очки такие же. Во! И лысину платочком вытирает аналогично. Вот
как мне теперь с ним разговаривать? Если у меня перед глазами сидит
не прораб Иванов, а алкаш Джузеппе?
Катя видя, что я замешкался, опять перевела все стрелки на себя.
Настоящая комсомолка - всегда, без лишних разговоров, подставит
своё плечо товарищу и поможет ему в трудную минуту. Уважаю её. Мне
как бы, тоже, не хотелось оставаться в тени. Фик его знает, что там
у меня в мозгах щёлкнуло, но вопросы посыпались из меня пулемётной
очередью. Всё, что хотел узнать, о том и спросил. Пусть теперь
сидит и чешет лысину, в поисках ответов. Но недолго. Нам ещё тут
застрять не хватало.
Прораб Иванов наконец-то оказался в своей стихии. Направлять и
поучать это он умеет и не скрывает, что видно по его счастливой
физиономии. Мне-то всё сразу стало понятно. Но, в оправдание его
таланта, могу сказать - такой лекции по технике безопасности на
рабочем месте, к тому же в реалиях сороковых годов, мне не
рассказывали никогда. Тридцать минут, с показом различных плакатов,
а также пересказом небольших, поучительных историй, продолжался
этот инструктаж. Я аж заслушался. Хорошо, что в журналах пока не
заставляют расписываться. Это будет чуть позже - в понедельник.
Я всё-таки не сдержался и немного поаплодировал (А что?
Понравилось ведь). Чём ввёл в смущение и Катю, и Сергея Петровича.
Ну, про мою спутницу понятно - переживает очень, а вот этот-то
крендель, чего покраснел? Стыдно стало что ли? Ладно. Надо
заканчивать эту богадельню. Ща, как начну.. Стоп! Мне нельзя
высовываться. Блин. Вовремя остановился.