Дая подумала, что беловолосый воин принадлежит к тому типу людей, которые предпочитают держать всё под контролем, а потому, как только появилась такая возможность, она отодвинулась, давая ему пространство, чтобы выхватить меч. Однако беловолосому это не понравилось.
— Прямо передо мной, — сказал он, обернувшись и показав Дае направление кивком. — Я не могу защитить тебя, если не буду видеть.
Дая замерла от удивления, вглядываясь в его каменное лицо. Шлюха идёт впереди клиента? Она пожала плечами, отвернулась и двинулась прочь, а остановилась только у подножия лестницы.
— Третий этаж, поворот направо.
Голос воина был глубоким и хриплым. Дае это нравилось. Звук заставил всё внутри затрепетать. Невольница споткнулась и упала бы на колени, если бы руки воина не подхватили её.
— Идиотские тряпки, — пробормотала Дая, боясь поднять глаза и встретить пристальный леденящий кровь взгляд, устремлённый на неё.
Невольница поспешно подобрала подол, но полы одеяния всё равно болтались и путались между ног.
— Скоро ты их снимешь.
От этих слов Даю затрясло ещё сильней.
В комнате было удивительно тихо и благословенно прохладно. Дая стояла у приоткрытого окна, глядя на безлюдные улицы. Поначалу она удивилась тому, что её наниматель оставил окно открытым, но это казалось странным лишь до тех пор, пока рабыня не выглянула наружу. Окно находилось так высоко, что вряд ли кто-то решился бы выбраться через него.
Тяжёлый взгляд странника исследовал её, заставляя чувствовать редкую для Даи неуверенность в себе. Она сделала глубокий вдох и медленно развернулась.
— Я не вправе снимать покрывало с лица, — сказала она. — В остальном я выполню любой ваш приказ, мой господин.
Последние слова ей самой показались разом и сладкими, и неправильными. К собственному удивлению Дая обнаружила, что видит отражение тех же чувств в глазах чужака. Дая помешкала, дожидаясь ответа, но, так и не получив его, принялась неторопливо распутывать шарф, скрывавший её волосы. Повернулась вокруг своей оси, изображая подобие медленного стриптиза.
Давен стоял возле двери. Тело его было напряжённым как струна. Он сам не мог решить, чего желает больше: взять эту невольницу прямо сейчас и только потом, насытившись, продолжить разговор, или заставить её показать лицо.
— Сними эту штуку к чёртовой матери, — после недолгих колебаний сказал он. — Я не хочу видеть её на тебе.