Отринуть великое княжество под свою руку Дмитрий Четвёртый не
мог. Это было бы посягательством на устои Русского царства. Против
этого в едином порыве поднялось бы подавляющее большинство великих
князей. Остаётся посадить на стол управляемого князя. Вот и
стараются сейчас жандармы, чтобы ниточек, за которые можно дёргать,
было бы как можно больше.
Но вот это… Это не ниточка. Это вообще ни в какие ворота.
Похитить тело младшего княжича. Ведь после можно взять какого
самозванца и объявить его законным наследником. Конечно, целители
могут определить, есть ли в нем кровь покойного великого князя. Но
ведь тот мог сделать и бастарда. Понятно, что прав у него никаких.
Однако если его выдать за Григория, тогда получается совсем другая
песня. А вернее, похоронный марш для Александра Ивановича.
— Как это понимать? — отворачиваясь от пустого кузова грузовика
и оборачиваясь к Ковалёву, вновь поинтересовался Демидов.
— У меня нет ответа, князь, — понурился начальник стражи.
— Ну, так найди его.
— Слушаюсь, князь.
— Никифор Авдеевич, ты уверен, что княжич Григорий был
мёртв?
— Без сомнений, князь, — подтвердил целитель.
— Можешь это засвидетельствовать под «Лжекамень»?
— В любой момент, при любых лицах и стечении народа, — вновь
подтвердил целитель.
— Сергей Юрьевич, ты понимаешь, что это значит? — дёрнув щекой,
князь вновь обратился к начальнику стражи.
— Могу предположить, что кто-то желает разыграть карту с
бастардом. Но у покойного князя не было бастардов. Это совершенно
точно. Ни единого ребёнка, — поспешил заверить Ковалёв.
— Но на что-то же рассчитывает царь батюшка, коль скоро
озаботился похищением тела. Как идут поиски?
— Привлечены лучшие люди.
— Надеюсь, без жандармов.
— Без них не получится, князь. Я их проинформировал. Но моя
группа уже обнаружила место, где похититель выпрыгнул из кузова.
Они всё время со мной на связи.
— Один?
— Судя по следам, да. Похититель попытался запутать следы.
Использовал «Лист» и «Облегчитель», чтобы оставить отпечатки как от
человека без ноши. Какая-то детская уловка.
— Просто хотел облегчить свою ношу, чтобы было легче бежать, —
отмахнулся князь.
Именно к такому выводу пришёл и начальник стражи. Ему просто
хотелось потрафить Александру Ивановичу. Вот если бы тут был
покойный Фёдор Иванович, Ковалёв и не подумал бы говорить в
подобном ключе. Погибший великий князь терпеть не мог
непрофессионализм.