-Даже так... что же, мне наплевать на это, моя цель магия, и это
не изменится ещё многие годы, - слова Толфдира были интересны, но
не более.
-Скажи мне, Деус, как ты сумел стать мастером Колдовства,
Восстановления и Разрушения, моя интуиция говорит мне, что в этом
есть свой секрет? Нет-нет, я не хочу тебя обидеть, говоря, что ты
принципиально не мог этого сделать, как минимум в становления тебе
мастером школы Колдовства я всецело верю, ты всегда был в ней
невероятно, ненормально хорош. Но Разрушение и Восстановление,
особенно последнее не были у тебя на столь невероятно высоком
уровне, как на практике, так и в теории. И если о том, каким
образом ты прошёл экзамен Фаральды я могу себе представить, то вот
Авгур всегда был невероятно разборчив в том, кому стоит передать
даже крупицу своих знаний. Есть же какой-то секрет, который
объяснил бы это?
-Есть, - вздохнул я, не желая кривить душой и оспаривать слова,
Толфдир был стар и проницателен. Секрет был, маленький трюк. Очень
маленький трюк. - Я навещал Септимия Сегония.
-Хмм, этого сбредившего старика? Не смотри на меня таким
взглядом, я могу его называть так, ведь я, как и он, такой же
старик, правда при своём уме... всё ещё. Итак, как он связан с
тобой?
-Со мной он не связан, - покачал я головой, - он связан с
Хермеусом Морой.
После пары секунд молчания, Толфдир ответил
-Вот как... что же, этого следовало ожидать от Септимия. Он
жив?
-Да, он ещё жив, сумасшедший, но живой.
-Итак, ты и Мора?
-Мы заключили договор... хмм, лучше будет сказать обмен. Я отдал
ему копию всего, что знал, а он дал мне зайти в свою библиотеку и
прочитать Огма Инфиниум, - в разуме вспыхнуло воспоминание о
зелёной бездне полной глаз и щупалец, огромный бескрайний мир
полный уходящих в небо столбов книг. И о том, как время теряло
смысл, как строчки мистического языка буквально впитываются в кожу
пальцев, как разум, словно пустыня, наполняется водой новых знаний.
Пока ты читаешь её, ничто не имеет смысла, а время искажается, годы
чтения равны удару сердца, а может это были столетия или
тысячелетия? Невозможно определить, хрупкий разум смертного не в
силах это вынести. Я почти потерял себя в этой книге. Она оставила
на мне свой след, мне хотелось вновь открыть её, вновь начать
читать её. Это страшное чувство, оно хуже голода, хуже жажды, его
нельзя удовлетворить, даже терпеть. - Опасная книга.