-Это... Нет, не знаю почему ты, маг, не хочешь оставить
устранение банды из башней Велтейм себе и готов расстаться с
возможной наградой, но мы Соратники, никогда не возьмём чужую
доблесть, - непреклонно заявил.
-Потому, что у меня есть дела поважнее, нежели бегать по
администрации ярла и доказывать, что это именно я убил, и что
именно мне нужно давать за это деньги. Да деньги, возможно даже не
малые деньги...
-Тысяча пятьсот септимов.
-А знаешь, ты прав, - резко сменил своё мнение, - это я их всех
сжёг в пепел, а значит и деньги должны быть мои, и похер, что до
этого момента я ни о какой награде не знал, - нужно было лишь
вспомнить, что у меня возможно в будущем отберут шахту добрые борцы
за свободу. В общем, нужно уже сейчас копить денежку. Чего это я
вдруг таким щедрым стал?!
-Ты... у тебя вообще стыд есть? - на меня натурально выпучилась
разукрашенная.
-Стыд? Это можно съесть? А то мой желудок уж очень жрать просит,
а денег как раз не осталось, - и тут мой желудок издал протяжное
“уррррр”, а на землю с пояса, у ног упал толстый кошель, из
которого даже выпало парочка рубинов. -Упс! Это не моё, это
чужое.
-Ахахахахаха, - захохотала стоящая в стороне от Соратников
тёмная эльфийка, видя, как теперь уже каждый из воинов пучит на
меня свои зеньки.
-Хватит ржать, Дженасса, полезай лучше в повозку, мы спешим -нас
ждёт пятнадцать сотен монет, нужно поспешить, пока эти пройдохи не
добрались до него первыми.
-Эй ты! - ко мне во второй раз почти кинулась нордка.
-Быстрее, меня уже хотят прикопать, как конкурента, - я начал
картинно подгонять данмерку, на что она лишь сильнее хохотала.
-Тц, Девять, почему все маги такие странные, - простонал норд,
что остался островком непоколебимого, стоического маяка здравого
смысла и серьёзности.
Вопрос был риторический, а потому я не стал давать на него
ответ.
Приближался Вайтран, к слову, достаточно удачно выходило,
луны-близнецы на небо, а я и Дженасса в знакомую нам таверну.
Пускай к наступлению темноты было ещё далеко, но два-три часа и уже
стало бы смеркаться, к этому времени мы бы отдали лошадей и повозку
в конюшню, а сами стали в очередь на вход. Во времена гражданской
войны повсеместно ужесточали бдительность, а потому кого попало в
город пускать перестали, только имея специальные пропуски,
свидетельствующие о “прописке и гражданстве” можно было
беспрепятственно входить и выходить. Конечно же это сказывалось на
общем ритме торговли и загруженности главных улиц, но безопасность
того стоила по мнению правящего здесь Балгруфа. Ясное дело, купцов
и часть горожан это немало возмутило, но кто они такие, а кто ярл,
а потому никто не выражал своего крайне резкого мнения публично,
предпочитая выговориться за третьей-четвёртой бутылкой мёда. Да и
помогали эти меры несколько раз, ловили не лазутчиков Братьев Бури
или Империи, но как минимум парочку засланцов от местных банд
поймать сумели, а там и эти банды быстро отправили кормить
червей.