— Да так…
— Асука, давай по честному, — вздоху, начала она. — Это твой
второй нормальный бой в академии и ты уже умудрилась сотворить
скандал.
— Она первая начала, — попытался я тотчас включить обиженку.
Руки сами скрестились на груди, а глаза пошли в сторону. Все же
включать данный режим, даже когда причины нет, это у баб в
крови.
Как говориться: для скандала нужно две вещи — ничего и
женщина.
— Знаю, но не нужно же было так именно все решать, — она взяла
свою длинную палочку, взмахнула ей и тотчас лист бумаги подлетел к
столу. — Пиши объяснительную и можешь быть свободна.
«От я попал…» — я, как самый образованный в мире человек, не
знал местного языка, что понял еще давно, когда ничего не понял. —
«Нужно попробовать…»
Директриса пододвинула ко мне чернильницу и дала перо.
— Пиши, начиная с полной даты от распада скрижаль…
«Да мать твою!» — мне очень сильно повезло, что она меня тогда
спокойно приняла, но сейчас я точно пропал.
Когда я, только очутившись тут, попал ей на глаза, то она
спокойно взяла и зачислила меня на факультет темных наук, даже без
каких-либо экзаменов. Просто взяла, достала распределительный шар,
хотя он был той еще шляпой, и отправила. Директриса, точно добрая
мачеха, дала мне одинокую комнатку, да пару чемоданов исчезнувших
учениц, дабы я мог, точнее могла, переодеться.
Сейчас же директриса, похоже, имела шанс догадаться, что я не из
этого мира и тогда все — пиши пропало… Точнее пиши, а то все
пропало.
«Надеюсь тот голос дал мне способность нормально писать…»
Я стал записывать свою последнюю исповедь и заметил очень
интересную вещь: все, что я бы не написал, становилось эльфийским
текстом, даже дата сменилась на более громоздкую. Вздохнув, я стал
быстро писать объяснительную, в надежде успеть на обед…
— Молодец, — похвалила меня она, читая объяснительную. — Есть
пара орфографических ошибок, но бывает.
«Да и хрен с этими ошибками!… Отсутствующих, кстати.»
— Беги в столовую, — отпустила меня она, складывая лист
пергамента. — Молодым эльфийкам нужно есть больше капусты.
— И вам приятного аппетита, — пожелал ей я, а про себя подумал.
— «Вы, ведать, не одну ферму так сожрали.» — и побежал в
столовую.
Местная столовая была просторная и светлая из-за открытых окон с
пару этажей в высоту. Потолок путался в листве, меж которой парили
птицы да стрекотали жучки. Пахло цветами и свежескошенной травой.
Пол был полностью из коры, точно некое дерево врастало в него,
вместо холодного камня. Столы тоже были деревянные. Подле них, с
обеих сторон, стояло по четыре стула, но не это меня интересовало
меня сейчас.