Я этого решил не спустить и сказал - Товарищ председателя ГубЧК,
дворянство вовсе не помеха быть революционером - и наш вождь
товарищ Ленин и Председатель ВЧК товарищ Дзержинский - они тоже как
и мы дворяне.
Тамбовский борец с контрой поморщился и убрал наш мандат в ящик
своего стола. - Хорошо, товарищи! направлю вас в отдел следственной
комиссии, там совершенно нет грамотных людей, а у вас гимназия за
плечами. Обрадованные достигнутой целью, мы получили у кадровика
отпечатанное на машинке Удостоверения, в которых было написано -
"Предъявитель сего Сорокин (затем мои и ли Сашкины ИО) состоит
работником следственной комиссии ГубЧК и имеет право производства
обысков и арестов. Комиссия просит все организации и учреждения
оказывать тов. Сорокину всякое содействие". В левом верхнем углу
документа стоял квадратный оттиск нашего учреждения и внизу печать
и подписи Председателя ГубЧК и секретаря.
Получив в оружейке кобуры с наганами и россыпью патроны, мы
нашли дверь, на которой была надпись "Следственная комиссия".
Войдя, мы оказались в небольшой комнате, в которой стояли три стола
и огромный сейф.
- Вот и наши новые сотрудники появились! - нам навстречу вышел
из-за самого большого стола полноватый лет сорока мужчина с
растрепанными волосами в косоворотке, в солдатских галифе и
потертых местами сапогах. - Мне уже товарищ Якимчик сообщил о вас,
так что будем знакомы! Меня зовут Серафим Иванович. Возглавляю это
ведомство. Правда сотрудников у меня практически не было - дали
одного, так он и читает то с трудом. Сегодня его забрали в отдел по
борьбе с спекуляцией. Я хоть три класса окончил, худо-бедно грамоту
знаю. А тут без нее никак не получится - дел огромное количество,
уже дошло, что не глядя пописываем все постановления на расстрел -
нет возможности вникнуть в суть дела. Так-то! Но, теперь с вами у
нас пойдет работа!
Но не успели мы углубиться в папки с делами, как дверь в нашу
комнату распахнулась и в нее заглянул рябой парень лет двадцати в
кожанке и с деревянной кобурой маузера, бьющейся о его ногу -
Серафим Иванович! Я ваших новеньких заберу - аврал у нас, всех кого
могут, на операцию в село Горелое гребут - вроде как заговор среди
сельчан раскрыли. Вроде они продотряд побили.
Погрузившись на подводы, человек двадцать чекистов и
милиционеров неспешно двигались в сторону заговорщиков, я же
задумчиво кусал травинку. - Главной причиной тамбовского восстания
в следующем году была проводимая большевиками в деревне в период
Гражданской войны «военно-коммунистическая» политика
продразверстки, т.е. насильственная с помощью вооруженной силы
(продотрядов) экспроприация у крестьян хлеба и другого
продовольствия, необходимого для существования Красной армии и
городского населения. Эта политика сопровождалась мобилизацией
крестьян на военную службу, разного рода повинностями (трудовой,
гужевой и др.). Хлебная Тамбовская губерния испытала на себе всю
тяжесть продразверстки. Уже к октябрю одна тысячи девятьсот
восемнадцатого года в губернии действовали пятьдесят продотрядов из
Петрограда, Москвы и других городов численностью до пяти тысяч
человек. Такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния.
После того как хлеб выгребали дочиста, он зачастую пропадал на
месте: гнил на ближайших железнодорожных станциях, пропивался
продотрядовцами, перегонялся на самогон. Крестьяне повсюду
вынуждены были выбирать между сопротивлением и голодной смертью. К
этому добавлялось ограбление и закрытие церквей, что заставляло
патриархальное православное крестьянство выступать на защиту своих
святынь. Первой и самой массовой формой сопротивления
продразверстке стало сокращение крестьянином своего хозяйства. Если
в прошлом году в черноземной и «хлебной» Тамбовской губернии на
одно хозяйство приходилось в среднем четыре и тридесятых десятины
посева, то в двадцатом – две и восемь десятых десятины. Поля
засевались в размерах, необходимых только для личного
потребления.